Барон де Беврон хотел отомстить за последнюю жертву Бутвиля. За обедом в Брюсселе по инициативе короля, казалось, уже состоялось примирение, но Беврон все-таки послал свой вызов. Де Бутвиль, взбешенный королевским декретом, согласился на поединок, но в Париже, среди бела дня, с дерущимися секундантами и на Королевской площади — недавно отстроенной, самой стильной, богатой и красивой в Париже,[140] где в 1612 г. проводилось известное празднество в честь королевской помолвки, а в 1620 г. — еще более знаменитый турнир, победителем в котором стал сам Людовик. Тот факт, что секунданты тоже будут драться, не оставлял никаких сомнений в том, что поединок должен повлечь за собой смертный приговор, даже если на нем никого не убьют. Предполагалось, что король не посмеет зайти настолько далеко, чтобы казнить одного из рода Монморанси.
Дуэль состоялась в среду 12 мая 1627 г. в 2 часа дня. Шапель, секундант де Бутвиля, убил одного из секундантов де Беврона, Бюсси д’Амбуаза, тем самым закончив поединок, в котором был серьезно ранен второй секундант де Бутвиля. Король был в ярости. Де Беврон со своим уцелевшим секундантом сбежал в Англию, но де Бутвиль и Шапель были схвачены в Витри-ан-Пертуа, по пути в Лотарингию; их нашли на почтовой станции два эмиссара, посланные матерью убитого для того, чтобы охранять принадлежавшее ему имущество. Этих двоих арестовали, и король отправил им навстречу из Парижа отряд из 320 всадников. Арестованных уже сопровождал местный кавалерийский отряд из 140 человек. Парижский парламент не стал медлить, получив распоряжение короля о немедленном слушании дела, и обвиняемые были приговорены к смерти.
По словам Конде, опубликованным в «Mercure français», де Бутвиль всего лишь удовлетворил потребность защитить свою честь — главную из ценностей, признаваемых аристократическим обществом. «Mercure», однако, не упоминает ни о том, какие параноидальные формы приобрела эта потребность де Бутвиля, ни о том, что в своем парижском доме он устроил дуэльную школу. На прошение о помиловании Ришелье ответил, что он не может и не должен вмешиваться в это дело. Несмотря на многочисленные просьбы и мольбы высшей аристократии о помиловании, 21 июня был провозглашен окончательный приговор, а исполнение его было милостиво и против обыкновения отложено на двадцать четыре часа. Ришелье, чьи письма свидетельствуют о том, что намного позже он все-таки интересовался обстоятельствами, при которых дуэли простительны с точки зрения морали, представил королю все доводы за и против снисходительности, в заключение не слишком настойчиво порекомендовав смягчить приговор и заменить смерть пожизненным заключением, но в то же время посоветовав королю принимать решение в соответствии с государственной необходимостью.