Передача узника должна была состояться на маленькой подмосковной станции. Туда, под видом конвоя из Лефортова, снабжённые соответствующей экипировкой и необходимыми бумагами, отправились племянники. Оба они, особенно Константин, представлялись Анатолию Михайловичу людьми вполне надёжными. Главное, они были своими.
Рассказывая об этом, полковник умолчал об условии, которое с самого начала поставил ему жадноватый Константин: не открывать Андрею всех карт. С него хватит пятидесяти тысяч долларов, а всё остальное они поделят между собой. Условились, что полковнику достанутся шестьдесят пять процентов добычи, Константину — тридцать пять.
Суть плана, его изюмина, заключалась в том, что Андрей и Константин, забрав узника, должны были вести себя как самые настоящие милиционеры. Хлопенков должен был принять их игру за чистую монету. А потом к ним присоединился бы полковник в роли главного следователя, которому поручены изъятие и опись денег. Ничего не подозревающий браток, выполняя договорённость, отведёт их туда, где лежат миллионы, найдёт деньги и там же получит пулю в затылок. Но этот последний акт должен был произойти уже без Андрея, который будет задействован только на начальном этапе операции.
Полковник с Константином не сомневались в успехе и рассчитывали добраться до денег на другой же день после захвата узника. Но события на станции расстроили их планы. Хлопенков понял, что никакие они не милиционеры, и начал, по выражению Константина, «качать права». Тем же вечером потребовал, чтобы его отвезли к Оксане. Константин давил на него, запугивал, уговаривал, но зек твёрдо стоял на своём. В конце концов полковник вынужден был дать добро на поездку в Бронницы.
И вот теперь выясняется, что Хлопенков вообще не собирается показывать, где лежат деньги!
— Тот мент на станции придрался к вашим бумагам, Анатолий Михайлович, — ядовито заметил Константин. — Значит, хреново вы их состряпали.
— Бумаги были правильные, все подписи и печати на месте! — взорвался полковник. — Наверняка это ты сморозил какую-нибудь глупость, вот они и насторожились!
— Я действовал как надо…
Полковник демонстративно повернулся к нему спиной и посмотрел на Андрея.
— Ну так что, присоединяешься к нам? — спросил он.
— Я пока ещё думаю, — ответил Андрей.
— Поздно думать, ты уже влип в это дело. Получишь свою долю, когда достанем деньги. Моя доля — шестьдесят пять процентов. Остальные тридцать пять достанутся вам с Константином. Это почти по восемьсот тысяч на каждого.
— Ему восемьсот тысяч? — Константин даже побледнел. — За что ему столько? Всю работу, считай, сделал я один! Кто мочил ментов? Кто рисковал? Я или он?