Холстид одним движением, плавно, почти по-кошачьи поднялся с места.
— Держите меня, пожалуйста, в курсе. Моя секретарша будет звонить вам каждое утро ровно в девять часов. Вы должны сообщать ей, как продвигаются дела и в каких суммах вы нуждаетесь. Чек на покрытие текущих расходов будет доставляться вам каждый понедельник около трех часов.
Когда Холстид собрался уходить, Марк остановил его:
— Минутку, мы еще не договорились о гонораре или о чем-нибудь вроде этого.
— Моя секретарша пришлет вам текст договора, из которого вы узнаете о размере и времени выплаты гонорара. Вы останетесь довольны, уверяю вас.
— Но как мне вас разыскать, если это потребуется?
— В этом не будет необходимости, доктор Дэвисон. Мы встретимся снова только в аэропорту, незадолго до нашего вылета в Египет.
Марк проводил Холстида до дверей, еще раз отметив, что для шестидесятилетнего мужчины его гость обладает удивительно хорошим телосложением.
— Я постараюсь поскорее сообщить вам дату нашего отлета.
В дверях Холстид обернулся еще раз и сказал, как будто бы все это время дожидался подходящего момента:
— Да, вот еще что. Я хотел предупредить вас, доктор Дэвисон: меня будет сопровождать моя жена.
Марк открыл дверь и увидел перед домом стоящий под проливным дождем элегантный черный «роллс-ройс». Шофер, державший над головой большой зонт, как раз открывал в этот момент заднюю дверцу машины. Марк не мог удержаться, чтобы не ответить на последнее замечание Холстида:
— Возможно, она и будет сопровождать вас, мистер Холстид, но только до тех пор, пока не поймет, что это не воскресная прогулка.
— Уверяю вас, доктор Дэвисон, она вполне готова к экспедиции. Доброй ночи, господа.
Когда «роллс-ройс» отъехал от дома, Марк быстро закрыл дверь. Рон встретил его в гостиной словами:
— Похоже, мне придется поехать с тобой, Марк. Я не доверяю этому человеку.
— Я тоже, дружище, — пробормотал Марк, — я тоже.
ЕГИПЕТ. ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ
Марк Дэвисон был рад предстоящему путешествию по железной дороге, поезд шел долго и без остановок, так что времени было достаточно, чтобы привести в порядок свои мысли и разобраться с самим собой. Ему было о чем подумать.
Он сидел, прислонившись к окну, и смотрел на пробегающие мимо бесконечные поля сахарного тростника, почти не обращая на них внимания. Было раннее утро, и прилежные обитатели долины Нила уже приступили к работе. Ослы, нагруженные огромными связками сахарного тростника, тяжело ступали по глиняным тропинкам; полуголые ребятишки и тощие собаки из близлежащих деревень бежали вдоль железнодорожного полотна, приветствуя проходящий поезд; женщины в черных одеждах с кувшинами на головах останавливались, чтобы поглазеть на паровоз. Прошел уже час с тех пор, как поезд миновал густонаселенные пригороды Каира, и, когда они остались далеко позади, перед пассажирами предстала древняя долина Нила во всей своей первозданной красе.