Сначала они ехали параллельно Нилу по краю полукруглой равнины и через два часа сделали привал на ее северной оконечности, там, где скалы делали поворот к реке.
Пока Рон, сидя в тени финиковой пальмы, заряжал новую пленку в фотоаппарат, Марк осмотрел ближайшие окрестности. Перед ним лежал разрушенный лабиринт из низких коричневых стен. Это было единственное, что осталось от знаменитого Северного дворца Эхнатона. Марк изучал равнину в бинокль, и, когда он собрался повнимательнее рассмотреть возвышающиеся в пяти километрах известковые горы, он почувствовал, что кто-то приблизился к нему. Через мгновение ему в нос ударил резкий запах гардении.
— Можно взглянуть? — спросила Алексис Холстид.
— Там почти не на что смотреть. — Не оборачиваясь, он протянул ей полевой бинокль.
— Мы все осмотрим? — спросила она, приложив бинокль прямо к темным очкам. Она внимательно смотрела на зияющие черные отверстия, которые располагались примерно на одной высоте, так что казалось, будто они делят гору пополам.
— Все? Что вы имеете в виду?
— Гробницы.
— Если нам позволит время, то да. Нам придется карабкаться по скалам, а уже становится жарко.
Она долго смотрела в бинокль, при этом ее рыжие волосы горели в лучах южного солнца, как огненный венок. Марку было совершенно непонятно, на что она могла так долго смотреть, и это стало постепенно раздражать его. Он даже не заметил, что дыхание Алексис Холстид изменилось.
Она опустила бинокль и устремила на Марка свой холодный, непроницаемый взгляд.
— А гробница Маху, — беззвучно прошептала она, — на нее у нас будет время?
Он нахмурился.
— Как вам будет угодно. Почему именно гробница Маху?
Она вернула ему бинокль.
— Из-за наскальных рисунков, доктор Дэвисон. Я хочу… посмотреть наскальную живопись…
Не в состоянии отвести от нее глаз, Марк вдруг ясно осознал, как близко она стояла, и сладкий гардениевый запах ее духов сводил его с ума.
Он думал, что бы ответить, когда вдруг услышал позади металлический щелчок. Марк обернулся и заметил Рона, который махнул ему рукой.
— Здорово я вас подловил!
Недалеко от Рона, прислонившись к большой высокой пальме, стояли Жасмина и Хасим и тихо разговаривали.
— Это бывший Северный дворец? — осведомилась Алексис, показывая томным жестом на земляные холмики и рвы.
— Так называют его египтологи.
Марк отошел от нее и не спеша зашагал между кучками гальки и обломков кирпичей, образующих очертания того, что некогда было фундаментом дворца.
— Никто не может точно сказать, для чего служили эти строения. Об этом можно только догадываться.