Звук шагов, шуршащих по песку, оторвал Марка от его мыслей. Рон с бумажным стаканчиком вина в одной руке и пробными снимками в другой шел к нему. Места на разрушенной стене как раз было достаточно для того, чтобы Рон мог сесть рядом с Марком.
— Как твоя голова?
— Уже в порядке. Мне придется что-нибудь придумать, чтобы палатка лучше проветривалась.
— Возьми вентилятор из рабочей палатки. Что это у тебя?
— Точно не знаю. Может быть, ты сможешь с этим разобраться.
Марк щелкнул зажигалкой и в свете огня внимательно посмотрел на ряд фотографий. Немного помолчав, он спросил:
— Что это за тени?
— Именно это я и не могу объяснить. Посмотри: здесь, в Хаг Кандиль, когда ты выходишь из «лендровера». И здесь, когда ты разговариваешь с умдой из Эль-Хавата. И здесь, — Рон указывал своим тонким пальцем на каждую фотографию, — и здесь, у Северного дворца. И здесь, когда ты как раз входишь в гробницу Юи. Она видна на каждом отдельном снимке. Ни с кем другим этого не происходит, только с тобой. На всех фотографиях рядом с тобой появляется тень.
Марк поднес к глазам снимок, на котором он стоял в Северном дворце. Он находился в помещении, называемом тронным залом, и, повернувшись спиной к камере, разговаривал с Алексис. Тень, которую он отбрасывал, освещенный лучами утреннего солнца, была отчетливо видна на переднем плане. А другая тень, та, которая появлялась на каждой фотографии, располагалась справа от него и, казалось, не лежала на полу, а была вертикальной, как будто стояла рядом с ним.
— Что-то не в порядке с пленкой. Или с твоей камерой.
Он вернул Рону снимки.
— Это не может быть из-за пленки. Смотри, на каждой фотографии тень имеет одинаковый размер и форму и появляется всегда на одном и том же расстоянии от тебя, где бы ты ни стоял…
Марк прислушался и дотронулся до руки Рона.
— Послушай… мне кажется, у нас будут гости.
Рон выпрямился и повернулся в ту сторону, куда смотрел Марк. В темноте он различил необычный силуэт, который, раскачиваясь, надвигался на них, и услышал тяжелые шаги.
— Что это, черт возьми?
Марк вскочил.
Когда неуклюжее существо приблизилось, оба американца услышали сопение и страшный топот. Потом постепенно очертания стали все более узнаваемыми, и наконец перед ними остановился верблюд, и голос сверху крикнул: «Добрый вечер, джентльмены!»
Верблюд, управляемый мальчиком в галабии, с упрямым рычанием опустился на колени, и наездник неуклюже сполз на землю. «Добрый вечер», снова поздоровался он на ломаном английском.
Марк снова сел на обломки стены и принялся раскуривать потухшую трубку.