Марк откинулся назад и потер шею. Это было бессмысленно. При описании местоположения гробницы Рамсгейт выражается слишком расплывчато. Здесь значится только: «…окружные рвы в песке… Мухаммед охраняет группу во время работы.»
Марк закрыл тетрадь, взял трубку и кисет и вышел на улицу.
Он прошел через лагерь и посмотрел на руины рабочего поселка, освещаемые костром феллахов. Издалека до него долетали голоса мужчин, которые под звуки какой-то незатейливой дудки пели печальную песню.
Марк опустился на старую стену из речного ила и раскурил трубку. Он думал о Нэнси, размышляя, не следует ли ему написать ей письмо и отправить его из Эль-Миньи. Ему бы хотелось, чтобы она поехала с ним. Как было бы здорово видеть ее здесь, разговаривать с ней, спать с ней и попытаться еще раз ей объяснить, что значит для него работа в поле…
Внезапно он почувствовал запах гардении.
— Можно к вам присоединиться?
Он испуганно обернулся и поднял глаза. На фоне звездного неба подобно валькирии вырисовывалась Алексис. Она что-то держала в руках.
— Пожалуйста. — Марк немного подвинулся, освобождая ей место. — Как ваш муж?
— Нам пришлось сжечь рубашку и брюки, потому что кровь не отстирывалась. Выпьете со мной?
Марк посмотрел на бутылку и стаканы, которые она принесла с собой, и узнал этикетку. Это было дорогое шотландское виски.
— С удовольствием.
Алексис налила понемногу в каждый стакан, протянула один Марку и поставила бутылку между ног на песок.
Некоторое время они молча пили виски. Алексис постоянно отбрасывала назад волосы. Марк чувствовал себя неуютно в ее присутствии. Холод, который исходил от Алексис Холстид, можно было, пожалуй, сравнить с ледяным душем — бодрящий, но не всегда приятный.
— Доктор Дэвисон, когда мы начнем осматривать другие гробницы?
— Боюсь, на это нам не хватит времени. С экскурсиями уже покончено. Мы здесь для того, чтобы работать, а с каждым упущенным днем приближается Рамадан и самое жаркое время лета.
— Как жаль!
Они снова замолчали. Хотя они сидели настолько близко, что почти соприкасались локтями, они не смотрели друг на друга.
— Я чувствую запах гашиша, — проговорила Алексис.
— Им пахнет из рабочего поселка. Они курят его каждый вечер.
Она горько усмехнулась:
— Я не могу понять, как живут эти люди. Какие дикие нравы! Как только представлю, что они удаляют девочкам клитор! Женщины даже не подозревают, что они при этом теряют!
Марк не ответил. Он подбирал арабское слово. Вдруг оно пришло ему в голову: барда. Это значит «холодный, ледяной».
— Доктор Дэвисон?
— Да?
— Взгляните на меня.