— Кстати о девчонке…
— Рассмотрел ее?
— Никогда таких не видел.
— Дикая нимфа… Осадить бы ее. Быть может, я не стану ее сегодня убивать. Ровен задумчиво уставился на костер, увидел, как вспыхнули красные искры, и облизал губы.
— Оставишь на завтра?
— Оставлю на каждый день.
Аргон откинул обугленную палку. Он втянул прохладный воздух и вдруг сказал:
— Я хочу ее.
Мужчины замолчали. Все уставились на Аргона, замерев с похлебкой, мисками, а на лице молодого предводителя появилась нахальная улыбка.
— Все твое мое. Помнишь?
Ровен подскочил на ноги и свирепо выкинул в костер объедки.
— Ты к ней первым не пойдешь, смазливый ястреб!
— Боишься, что после меня нечего будет пробовать? Он сверкнул зелеными глазами и отвернулся, совершенно спокойно сцепив перед собой в замок пальцы.
— Потом мне придется оправдываться перед Эстофом, почему его сын стал евнухом.
Аргон помолчал какое-то мгновение. Погрел ладони о пламя и сказал:
— Я буду первым.
— Катись в Тартар!
— Предлагаю сыграть. Юноша исподлобья взглянул на мужчину.
— Сыграть? Тот подошел к Аргону и прорычал. Я уже выиграл.
— Пока что ты только брызжешь слюной и воешь, как волчица при течке.
Ровен рывком поднял Аргона с поваленного дерева, вцепился гигантскими руками в ворот его рубахи и оскалил зубы. Он возвышался над предводителем, будто скала. Ярость бурлила в нем диким вулканом, а челюсть звенела от напряжения.
— Что мешает мне свернуть твою шею?
— Полагаю, ты не хочешь выглядеть трусом в глазах своих шакалов, а я не собираюсь брюхатить девчонку после десятка твоих дикарей, я сын вождя Утренней Зари! Шипел Аргон, словно зверь. Я хочу ее и получу ее. Ни объедки, ни половину. А всю. Целиком.
Мужчины сверлили друг друга обезумившими взглядами. Ровен со свистом дышал и свирепо стискивал зубы. Ему давно не бросали вызов. А этот мальчишка мельтешил перед глазами, словно надоедливая мошка! Что он о себе возомнил? Кто дал ему право забирать добычу шакала? Дикарь оттолкнул парня от себя, желая сломать каждую кость в его теле.
— Тащите! Приказал он свирепым голосом, и мужчины прикатили гигантский пень. Кора была мокрой, а сердцевина прогнила. Ровен уселся на дерево, закатил рукав рваной, старой рубахи и со стуком поставил локоть на стол. Его глаза прищурились. Прошу.
Аргон усмехнулся и незаметно спрятал за кожаный ремень связку ключей, которую он стащил у Ровена, когда тот скалился перед его носом. Юноша сел напротив. Он стянул накидку, расстегнул манжеты; шакалы наблюдали за ним, а он не убирал с лица ухмылки. Аргон множество раз становился кем, кем не являлся, это было частью его работы. Не так просто украсть еду и не так просто украсть оружие. Враги ждут угрозы извне, но не ждут гнили в недрах. Короли сражаются с тем, кто пытается атаковать их замки, но в итоге все до единого умирают от рук тех, кто в этих замках находится.