Но он не умирал.
Вигман Барлотомей никогда не говорил, что сын его обуза, хотя Вольфман знал об этом и иногда хотел облегчить жизнь рыцарю и главнокомандующему, воину и храбрецу. Н о смелости занести нож не хватало. Он думал о матери, которая говорила, что она умрет, если он умрет, и сделать шаг в пропасть становилось в разы сложнее. Вольфман привык к тому, что он просто находился рядом, просто слушал отца, просто надеялся проснуться на рассвете, а теперь у него на плечах скопились все беды Станхенга и проклятья Вудстоуна. Ему приходилось иметь дело с тем, о чем он раньше и не слыхивал, и с каждым разом его попытки проигнорировать болезнь с крахом проваливались. Вольфман хотел привнести в этот мир что-то хорошее, хотел отомстить за отца и уничтожить Алмана Многолетнего, а сил в его крови оставалось все меньше. Что он мог против судьбы? Кем он был в борьбе с течением времени? Он отчаянно искал противоядие, но болезнь пожирала секунды.
Дело в том, что в Вудстоуне королевская кровь считалась чистейшей, античной. Ни одна женщина не могла стать частью королевской династии, если она хотя бы косвенно к ней не принадлежала. Потому поговаривали, что все Барлотомеи отчасти родственники, и именно по данной причине их род настигали болезни, недуги и другая хворь.
Станхенг был невероятно большим городом, покой которого охраняли две статуи: статуи Алмана и Вигмана Барлотомеев, высеченные из серого камня. Люди собирались снести одну из статуй, но не могли сойтись во мнении, какую именно: статую предателя или статую мертвеца? Вольфман склонялся к первому варианту.
Кирпичная дорога пролегала вдоль витиеватых улиц. Ш умный народ продавал мясо и еду на рынке, а у основания величественного каменного замка располагались кузницы и гончарные мастерские, где ковались лучшие мечи Вудстоуна, и создавалась красивейшая посуда Калахара. Вольфман любил выйти на площадь перед замком, чтобы полюбоваться простором родного города. Каменный замок находился на возвышении, откуда виднелись даже могучие, вековые деревья Арбора. А по обратную сторону, сокрытые за холмами и туманами, расстилались опаленные руины Халласана земли огненных людей.
Вольфман встряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями, и продолжил медленно спускаться вниз по винтовой, широкой лестнице. Внизу его, как всегда ждала мать, она не любила наблюдать за тем, как у него сбивается дыхание, но юноша велел не подниматься в его покои. Он считал себя еще достаточно сильным, чтобы пройти до кровати и обратно самостоятельно, без помощи слуг или беспокойной матери.