Я попросил Кротова принести воды из кулера, который, как я знал, есть на втором этаже. Это давало мне еще несколько минут на расспросы. Дождавшись, пока не юный хиппи скроется в проеме лестницы, я вернулся к волновавшей меня теме.
— Так что? Будете говорить или будете ждать повестки в суд? А может, нового покушения? — было жестоко пугать и без того испуганную, одинокую и явно не слишком счастливую женщину, но она могла помочь найти убийцу. Тут уж не до сантиментов. Но она подобралась, прекратила истерику и с неожиданным достоинством протянула.
— Мне нечего вам сказать.
Да, в некоторых вопросах она прямо кремень. Вернулся Максим. Кучерук приникла к пластмассовому стаканчику, который он принес, как к живительному источнику.
— Я краем уха услышал, что речь снова идет о вечере убийства. Удалось что-то выяснить? — похоже, история с Кость Кротова интересовала гораздо больше, чем происшествие с няней его невесты.
— Следствие идет по намеченному плану, — недовольно пробурчал я. — Скажите лучше, где вы были сегодня между двумя и двумя двадцатью?
— Я был в баре с друзьями, оттуда меня и вытянул звонок Полины. Это могут подтвердить человек десять.
— А ваша невеста, где была?
— Насколько я знаю в салоне красоты. Она как раз на два была записана к косметологу и звонила мне оттуда. Сказала, что нужно срочно забрать из милиции Елизавету Сергеевну, а прислать Баранова почему-то нельзя.
— А на чем это вы приехали? Вы же вроде как не водите машину?
— Ооо, не нужно смотреть на меня так, как будто вы меня поймали на пороге с семейными серебряными ложками, — усмехнулся Максим. — Я приехал на такси. Хотя, честно говоря, не понимаю, что за предрассудки против нашего водителя, — он взглянул на Кучерук, и та засмущалась как нашкодившая школьница. Поставив на подлокотник стаканчик, она встала:
— Думаю нам пора, — но сделав лишь несколько шагов, она вдруг плавно как опадающее в тазу тесто повалилась на грязный линолеум. Я так резко подскочил с кресла, что оставленный без присмотра стаканчик упал, и из него вылились остатки воды.
— Он ее отравил, — процедил я, глядя в пустоту длинного больничного коридора.
— Тебе не кажется, что ты против него несколько предубежден? Не любишь мужчин с хвостиками? — Яр разглядывал нечто похожее на фикус, стоявшее в чудовищном горшке на стойке регистрации. Или, как теперь принято говорить, на ресепшн. Примостившаяся за бортиком хорошенькая медсестра с не меньшим интересом рассматривала Яра.
— А ты знаешь, что из сока некоторых видов фикуса производят каучук?
— Какой каучук, Яр! Как пить дать, он ее отравил!