Баранов хмуро на меня взглянул, но промолчал. Правильно. Право на звонок у него есть, и я ему не препятствую, а на счет условий звонка, это уж извините. Про это в законе ничего нет. Единственное что он мог сделать, это загородить от меня диск телефона. Ответили ему почти сразу, он обошелся без приветствий.
— Меня арестовали. Влип по полной. Вам лучше не соваться. Не волнуйтесь, мне не впервой, — слушая ответ, Георгий закрыл лицо ладонью, когда он отнял ее, мне показалось, что в его глазах блеснули слезы, но взгляд был решительным. Тоска и отчаянье исчезли, как не бывало. Не знаю, что говорил неизвестный на том конце провода, но, вероятно, что-то весьма обнадеживающее. — Да, я понимаю. Да вы не берите в голову. И не нужно ничего откладывать. Вы и так слишком долго ждали, действуйте. Да что говорить, и так все узнают. Разве Валерии Леонидовне передайте мои извинения, она всегда хорошо ко мне относилась, — грохнув трубку об аппарат, Баранов оглянулся на меня.
— Мне пока нечего вам сказать. Я хочу подумать.
— Вам кто-то обещал помощь? Поймите, Георгий, вы в таком положении, что сам Господь Бог вам не поможет. Вооруженные нападение на сотрудника милиции — до 25 лет. Только за это. А ведь ясно, что это не с бухты-барахты вы все устроили. За что вы убили Кость? Может быть, вы сделали это для кого-то? А, постойте, бриллианты. Вы решили, что продадите их и сможете жить в свое удовольствие, а за это и порешить человека не жалко? Или кто-то вас подбил на убийство, а бриллианты стали платой? Ведь это вы сдали их на продажу, верно? Вы, конечно, можете отпираться, но мы задержали того барыгу, и он наверняка вас опознает.
Щека у Баранова нервно дернулась, и я понял, что где-то попал в точку.
— Вы же не хотите отдуваться за все в одиночестве. Рассказывайте. Может, тогда я забуду о нападении, и вам останется только убийство, — я подался вперед, мне казалось еще немного, и он все выложит. Но в этот момент распахнулась дверь, и показалась Людочка:
— Никак не могла дозвониться. Занято и занято. Шеф требует. Говорят, у вас успех. Убийцу поймали, — девушка с любопытством уставилась на Баранова, тот отвернулся, звякнув наручниками.
Я покрепче сжал зубы, чтобы не наорать на нее. Сдержался, но с трудом. Сдав конвойному Баранова. Я отправился к шефу. Ничего особенно нового меня там не ожидало. Вся та же расслабленная поза и пренебрежение во взгляде. Разве что, тон был более снисходительным, чем в последний раз. Сдержанно поздравив меня с успехом, шеф поинтересовался, может ли он уже докладывать наверх о завершении дела.