— Так вот, Саша. Дело затягивается, начальство требует результата. А этот ни гу-гу. Я, конечно, понимаю, если ты возьмешься, то должен будешь его защищать, но в первую очередь ты ведь должен стоять за справедливость.
— Андрей, я приеду. Но насчет помощи тебе ничего не обещаю.
Гончаров появился через пару часов.
— Привет, пропащий! — огласил мой кабинет радостный голос. Саша, худой и высокий в светлом костюме без галстука, в импозантных очках в оригинальной металлической оправе производил впечатление ортодоксального интеллигента. Он, как всегда, был слегка рассеянным и отрешенным. Но я знал, что как доходит до дела, от его отрешенности не остается и следа. Работать он страшно не любил, но если уж брался за что-то, то трудился на совесть.
Я проводил его к клиенту.
— Вы что его били? — тихо ахнул Саша, рассматривая внушительный, отдающий сиреневым синяк под глазом Баранова. Тот поежился под пристальным взглядом, стряхнул с плеча засохшую грязь.
— При задержании напросился. А ты думал, он на нас с оружием, а мы его по головке погладим?
Гончаров поправил очки, велел мне убираться и решительно вошел в комнату. Позвонил Гордеев узнать обстановку.
— Пока ничего нового, — отчитался я. — Нуда ничего, расколется, никуда не денется. Теперь-то нам спешить некуда, убийца у нас в руках.
— А ты уверен?
Я даже поперхнулся.
— А ты нет?! Он пытался нас убить! Зачем? Явно мы слишком близко к нему подобрались. Не думаю, что он устроил на нас ночную засаду, потому что мы ему просто не приглянулись.
— Все может быть… Ладно, если будут новости, сообщи, пожалуйста.
В трубке раздались короткие гудки. Я в сердцах кинул ее на стол. Я был уверен, что дело закончено, и осталось только расколоть Баранова. Неужели это не так?
— Андрей, тебя там Гончаров зовет, — в дверь просунулась голова Зайцева.
— Мой подзащитный хочет позвонить, — сообщил Саша, собирая со стола бумажки. Мрачный как туча Баранов сидел, уставившись в одну точку. Грязная одежда стояла на нем колом, глаз совсем заплыл. Мне даже стало его жаль. Но тут я наступил на раненую ногу, и боль, пронзившая все тело как разряд тока, быстро развеяла сочувствие.
— Только позвонить? — разочарованно уточнил я.
— Пока да. Георгий, я обдумаю, что мы можем сделать, выработаю линию защиты. Всего хорошего, — Гончаров выпорхнул их комнаты и, отсалютовав мне, исчез.
Естественно, меня разбирало любопытство, с кем же Баранов хочет связаться. Поэтому я привел его в свой кабинет, подтолкнул к телефону. Сам уселся за стол, усиленно делая вид, что совершенно не интересуюсь чужими разговорами. Хотя мои уши, кажется, увеличились раза в полтора.