Анализ показал: в крови Шамрая находятся вещества неизвестного происхождения. Химический состав и названия все еще уточняются, но доподлинно известно одно — некоторые из них являются алкалоидами белладонны.
Тщательно обследовав кожные покровы потерпевшего, врачи наконец обнаружили два следа от инъекционной иглы. То есть Шамраю дважды вкололи что-то в левую руку. Кроме того, был найден характерный след, который обычно остается после знакомства с электрошокером. А гематома на затылке действительно оказалась результатом удара тупым предметом. Такого типа травмы обычно считаются легкими — подобный удар может сбить человека с ног, не выключая сознание окончательно.
А вот сочетание электрошока с действием алкалоидов белладонны в восьми случаях из десяти приводит к амнезии. То есть к потере сознания, а затем к полной или частичной утрате памяти.
Можно было, конечно, долго ломать голову над тем, кто, где и когда напал на Шамрая. Но день оказался удачным: около двух пополудни Виктор наконец пришел в себя. Больше того, он вполне мог говорить.
Все, о чем он рассказал, а также медико-токсикологическую информацию передали Березовской по телефону как раз в тот момент, когда профессор Торбас, который оказался далеко не профессором и даже не Торбасом, а законченным параноиком, забивал ей голову чушью насчет параллельных миров.
В два счета распрощавшись с так называемым профессором, Кира отправилась в больницу, продолжая по пути безуспешно набирать номер телефона капитана Бражника.
Шамрай в самом деле мог говорить, пусть и не совсем еще окрепшим голосом. Что-то словно толкнуло Киру, и первый же вопрос, который она задала журналисту, звучал так: есть ли в Подлесном сотовое покрытие?
Получив негативный ответ, она вздохнула и тут же связалась со своим начальством, затем с начальником уголовного розыска и начальником городского управления милиции. После чего начала названивать в областное управление, требуя немедленно соединить ее с руководством.
Эта кавалерийская атака оказалась результативной: в «аномальную зону» уже в половине четвертого выехал милицейский спецотряд.
В милиции Николай Пузырь оказался сразу после армии.
Служил он в бронетанковых войсках: сначала водил БТР, а потом, благодаря удачному стечению обстоятельств, возил командира части. С огнестрельным оружием он имел дело разве что на стрельбище, да и то намного реже, чем другие солдаты.
Получив в милиции табельное оружие и прослужив без малого шесть лет, Пузырь до сих пор ни разу не стрелял из пистолета в живого человека. Даже предупредительный выстрел в воздух не приходилось делать. Служба его протекала буднично, скучно и ровно, без всяких приключений.