— Документы, деньги у вас здесь есть?
Тамара покачала головой.
— Тогда вперед, едем.
На улицу обе вышли молча. Но вместо того чтобы повернуть к остановке маршрутки, Кира шагнула к краю тротуара и выбросила руку, останавливая такси. Назвав адрес, она повернулась к Тамаре, которая по-прежнему выглядела растерянной и беспомощно топталась на месте:
— Садитесь, садитесь же!
Тамара послушно устроилась на заднем сиденье и, только когда они вышли у дома Березовской, не выдержала:
— Я хочу знать, что, собственно, происходит!
— Ничего особенного. Ничего опасного для вас. Этого достаточно? — спокойно проговорила Кира.
— Достаточно, — согласилась Тамара, но добавила: — Пока что.
— Вот и прекрасно. Идем. Я все объясню, когда мы окажемся дома.
Они поднялись в лифте, и Березовская, открыв дверь квартиры, гостеприимным жестом предложила Тамаре входить. Сама вошла следом, включила свет в прихожей, заперла дверь и кивнула на вешалку:
— Раздевайтесь. Чувствуйте себя как дома.
— У меня есть свой дом, — возразила девушка.
— Знаю. До недавнего времени — более комфортный и уютный, чем этот. Подарок, верно?
— А вам-то что до этого? — Кира почувствовала, что девушка готова завестись с пол-оборота, как только она коснулась больной для нее темы, какой, вне всякого сомнения, был Григорий Поддубный и его внезапная смерть.
— Ничего, ровным счетом. — Кира шутливо подняла руки вверх. — Беру свои слова назад. Но не обещаю, что неприятных вопросов больше не будет. Ради этого мы сюда и приехали.
— Ради чего?
— Обстоятельно поговорить. Проходите в комнату.
Только теперь Тамара обратила внимание, что из-под прикрытой двери, ведущей в единственную комнату, выбивается тонкая полоска света. Или хозяйка забыла выключить настольную лампу, или в комнате кто-то находился. Сняв сапожки и плащ, Тамара толкнула дверь и вошла.
В кресле у стола с настольной лампой сидел журналист Виктор Шамрай. На коленях у него лежали распечатки, перемешанные с газетами.
— Вы знакомы, — напомнила Кира из-за спины гостьи. — Сделать свет поярче?
— Как хотите, — повела плечом Тамара. — Если вас устраивает эта театральщина…
— Стоп! — Березовская щелкнула пальцами, и в этом щелчке послышалось что-то победительное. — Вы сами произнесли это слово — театральщина! Я вас за язык не тянула.
— Извините, но все, что сейчас здесь происходит, в самом деле похоже на театр. Причем провинциальный и очень дешевый! — Тамара уже не сдерживала накопившиеся эмоции.
— Не очень-то вы жалуете провинциальные театры, Тамара, — каким-то странным тоном заметила Березовская. — А почему же тогда вы так стремились на сцену своего родного, глубоко провинциального, житомирского? Даже уроки актерского мастерства брали у одной известной актрисы. И не без пользы — они вам очень и очень пригодились. Я просто удивляюсь, Тамара.