— Я тоже, — откликнулся из угла Шамрай.
— Чему… чему вы удивляетесь? — Девушка невольно понизила голос.
— Тому, что вы передумали становиться актрисой. У вас несомненный талант. Прекрасно получается. Да и воображение богатое. Садитесь, поговорим…
Тамара Томилина послушно опустилась на диван.
Стоять осталась только Кира Антоновна Березовская.
Включать люстру она не стала, но сняла очки, подышала на стекла, тщательно протерла, собираясь с мыслями, снова надела. Внезапно заговорил Виктор:
— Мир действительно тесен, правда? Я имею в виду Галину Григорьевну Горбанскую. А ведь я всего месяц назад с ней познакомился, даже статейку накатал. Она у нас теперь контактирует со Вселенной, вы не знали, Тамара?
— Я читала, — коротко ответила девушка. — Я вообще в последнее время очень внимательно читала вашу газетку. Мне жаль Галину Григорьевну. Вот уж не думала… И давно это с ней?
— Не знаю. Я не врач, — ответил Виктор.
— Но лет пять назад, когда Горбанская занималась с вами, считала вас очень одаренной девочкой и готовила к поступлению в театральный институт, она выглядела куда более вменяемой, верно? — скорее констатировала, чем спросила Кира. — Видите, как все в жизни переплетается: сначала Виктор, исключительно из профессионального любопытства, знакомится с учительницей, а затем — и очень скоро — с ее ученицей. При этом обе оказываются, мягко говоря, не в себе. Но он привык иметь дело с такими людьми и выслушивать подобные истории. Публикуя их, его газета неплохо, по местным меркам, зарабатывает и крепко стоит на ногах. Кризис ведь вас не коснется, правда, Виктор?
— Уверен, что нет, — согласился Шамрай. — В такие времена народ как раз такое и читает. Ответы ищет. Не политикам же верить, честное слово…
— Неверно, но близко к истине, — кивнула Березовская. — Когда реальный мир хватает за горло, давит на мозги и жить в нем становится невозможно, люди сознательно или бессознательно пытаются сбежать в параллельный мир. Взять хоть вас, Виктор. Вы же именно так и поступили четыре года назад. Вы позволите в двух словах рассказать Тамаре вашу историю? Ведь без того, что случилось с вами летом две тысячи четвертого, мне бы ни за что не удалось вычислить то, что довелось пережить Тамаре этой осенью. И, как следствие, я никогда не смогла бы понять, что с ней случилось.
— А разве «пережила» и «случилось» — не одно и то же? — Тамара по-прежнему чувствовала себя не слишком уверенно, потому что не знала, ради чего затеяно то, что сейчас происходит вокруг нее, и чем в конечном счете это ей грозит. Однако держалась она уже не так скованно: несостоявшаяся актриса чувствовала себя в центре всеобщего внимания, хотя ее «зал» состоял всего из двух зрителей. Эти люди были ей едва знакомы, но даже настоящий актер не обязан лично знать каждого, кто приходит в театр.