А сейчас тот, кого Григорий назвал Акулой, орал и в ярости даже топал ногой. Речь шла о какой-то договоренности и последнем по счету предложении. На это Поддубный спокойно, ровным тоном, ответил: все, что он хотел сказать по этому поводу, он уже сказал в офисе. И здесь другого ответа не будет, Акуле не на что рассчитывать, хоть он и хотел застать его врасплох, в домашней обстановке. Тогда Акула назвал несколько незнакомых фамилий и услышал в ответ: «Не тебе с ними равняться. Для каждого из них свои условия, договорные. С тобой — никаких дел, ясно? Если намек не ясен и тебя что-то не устраивает, тогда по-простому: пошел вон из моего дома!» Акула заголосил еще громче, и тогда Григорий предупредил: «Как только ты позвонил и сообщил, что стоишь под дверью, я вызвал милицию. Наряд добирается сюда за десять минут, так что у тебя, чтобы убраться нахрен, остается всего три».
Григорий блефовал. Тамара знала, что он не вызывал милицию, хотя все правоохранители в округе его знали и даже козыряли его машине.
Внезапно Акула протянул руку к кому-то, кого Тамара со своей позиции не могла видеть, и выкрикнул: «Дай!»
Мгновение — и в его руке оказался пистолет.
«Убери, — спокойно проговорил Григорий, а потом, уже гораздо громче, крикнул: — Прочь, беги отсюда!»
«Три минуты? — прорычал Акула. — Успею!»
Грохнул выстрел.
В первое мгновение Тамара не поверила своим глазам. Ей все еще казалось, что это игра и мужчины пугают друг друга. Однако Поддубный, согнувшись, схватился за живот, покачнулся и упал на пол, а Акула ткнул пистолет назад и бешено гаркнул: «Теперь ты! Не сачкуй!»
В поле зрения Тамары появился еще один мужчина, выглядевший заметно моложе Акулы. Он прицелился. А затем выстрелил раненому банкиру в голову.
— Этот?
Кира протянула заплаканной девушке фотографию. Та, едва взглянув на снимок, кивнула:
— Вот Ковалевский… Акула… А второй — этот темноволосый, в правом углу.
— Антон Коновалов, охранник Ковалевского. Это он потом пытался выяснить, не проговорились ли вы Виктору или еще кому-нибудь. Они не заметили вас тогда?
— Заметили. — Тамара шмыгнула носом. — Я вскрикнула, они одновременно подняли головы… Акула сказал: «Там кто-то есть». Он бросился наверх, и я едва успела вскочить в спальню и запереть замок изнутри. Он начал стучать, ломиться, даже бросался всем телом на дверь… Спас меня даже не тот, второй… Гриша спас… Это же он мне крикнул: «Прочь!» — чтобы я удирала… И про милицию соврал тоже ради меня, чтобы убрались быстрее, во времени их ограничил… Они поверили… Потому что тот, который выстрелил ему в голову…