На подоконнике в горшке стоял засохший цветок. Его сухие стебли выглядели как растопыренная пятерня скелета из кабинета биологии. Мишка с недоумением подумал: зачем держать сухой цветок?
Подошел к нему и потрогал ветки. Земляной ком подался. Потапыч взял и вытащил цветок вместе с землей. Испугался, что рассыплет землю на подоконнике, хотел вставить все обратно и вдруг увидел на дне горшка небольшой целлофановый пакетик с каким-то голубым порошком.
«Удобрение, что ли? – подумал он. – Тогда почему оно в плотном пакете, да и цветок погиб. Может, наркотики?» – Мишка ошалело посмотрел на пакетик и спрятал его в карман, поставив цветок обратно.
Потапыч все рассчитал и учел, кроме одной детали, – окна комнаты мало того что были закрыты, но и выходили в противоположную сторону той, где сидел в засаде Димка.
Он добросовестно засвистел, когда запыхавшийся Егор к нему примчался и сказал, что Полушкин быстрым шагом возвращается с конезавода.
Но Мишка не слышал. Он просто вдруг увидел в дверях комнаты очень мрачного Полушкина и сильно испугался.
– Как ты сюда попал?! – угрожающим тоном спросил бухгалтер. – Что ты здесь делал, поганец?!
– Дверь была открыта. Мне было скучно, я просто посмотрел.
Они одновременно бросили взгляд на стол, где лежала связка ключей. Мишка попытался проскользнуть мимо Полушкина, но тот больно и цепко схватил его повыше локтя.
– Пойдем-ка.
Он вывел его из комнаты через террасу на улицу.
– А учебник? – пытался отсрочить неизбежное Мишка.
– Потом верну, – пообещал Полушкин.
Мишка почувствовал на себе взгляды Димки и Егора, но не выдал братьев, понимая, что бухгалтер ведет его домой, к отцу.
Их разговор состоялся во дворе. Полушкин при этом не отпускал Мишку.
– Петр Михайлович, мне неловко вам это говорить, но ваш сын устроил непонятную мне авантюру с привлечением сыновей местного священника.
Потапыч вздрогнул.
– Прибежал младший из братьев и наврал, что меня срочно вызывают на конезавод. Якобы вы велели ему за мной сбегать. Михаил захотел остаться и дождаться меня. А когда я вернулся, то обнаружил его в комнате, которая была заперта на ключ. Перед этим он облил меня водой. А ключ как раз лежал в кармане брюк. Я переоделся и забыл переложить ключи.
– Чем облил? – грустно, как показалось Мишке, уточнил отец.
– Попросил стакан воды, изобразив приступ кашля. Вы бы его в какой-нибудь театральный кружок отдали. В нем артист пропадает. Талант невероятный! Вы меня извините, Петр Михайлович, но я больше не смогу заниматься с вашим сыном. Думаю, вы меня понимаете и не обидитесь.