– Идите и работайте. Притащите поганцев к подножию моего трона!
Ярвуд склонился еще ниже, затем покинул гардеробную. Там уже вовсю распекали нерадивую модистку.
То, что королева осведомлена о его семейных проблемах, герцога Аргайла нисколько не расстраивало. Ее величество обожала шпионские игры, и ее разветвленной сети доносчиков и наблюдателей мог позавидовать даже он сам.
Ярвуд неторопливо шел по коридорам резиденции, избегая людных мест. К месту встречи с леди Джейн можно было добраться как через парадные залы, так и служебными коридорами. Герцог выбрал второй путь, более длинный, но спокойный. Размениваться на ни к чему не обязывающую болтовню со знакомыми он не хотел. К тому же неожиданное недолгое одиночество позволяло немного подумать.
Что недостойного в проявлении заботы о племяннике? Это скорее характеризует его как человека порядочного и приверженного долгу. Именно этот долг когда-то толкнул Ярвуда в горнило войны. Мери рыдала, стоя перед ним на коленях, сжимая в дрожащих руках измятый лист официального документа. Фабиан, как обычно, ни о чем не осведомленный, пятнадцатилетний, но уже считающий себя взрослым умудренным мужчиной, напивался в обществе однокашников-первогодков в одном из клубов столицы. А Ярвуд пытался поднять с пола рыдающую сестру и продумывал варианты, которые позволили бы юному барону Моубрею избежать военной службы в столь неспокойное для империи время.
Выход нашелся всего один. Ярвуд, тогда еще не герцог Аргайл, а всего лишь мистер Моубрей, обратился к ректору университета, где ему прочили яркое будущее ученого мужа в сфере финансовой аналитики, затем – к министру финансов маркизу Снобесу, затем… Связей тогда у него было немного, но он выжал их по максимуму. Мери изъяла из оборота своих предприятий крупную сумму, чтобы ее брату не пришлось служить в унизительной должности капрала, и купила для него офицерский патент.
Барон Моубрей остался учиться в Кемфорде, а лейтенант Моубрей отправился к месту несения службы на границу империи, в дыру под названием система Джет, которая вскоре после его прибытия перестала быть дырой, а превратилась в горячую точку. Ему было почти двадцать. Они воевали с миньцами, отбивая атаки их мощных истребителей, уничтожали вражеские крейсеры, не позволяя свершиться вторжению.
Он видел, как гибнут в боях призванные на защиту империи молоденькие ровесники Фабиана, и утверждался в правильности принятого им решения. Он старше, это его долг. Подразделение Ярвуда сильно поредело после одного из боев, и его прикомандировали к службе внешней разведки. Младшего капрала Смитта – ординарца и ближайшего соратника – удалось перевести к себе попозже.