Невдалеке послышалось конское ржание.
– Попытайтесь перевернуться на живот. – Строгий звонкий голосок принадлежал женщине, которая находилась вне поля зрения Ярвуда. – Хотя нет! Стоп! Не шевелитесь! Даже не говорите ничего! Если… У вас очень послушная лошадка, просто на редкость разумное существо… Ну-ну, моя хорошая… Сейчас мы вытащим твоего хозяина. Все будет хорошо. Не бойся…
Женщина говорила вполголоса, негромко и напевно. Герцог Аргайл так и не понял, кого именно она стремилась успокоить: взбрыкивающего в ужасе скакуна или его, жалко распростертого в вязкой жиже.
– Сейчас я наброшу на вас лассо. Постарайтесь не уйти еще глубже, пока я буду это делать. Если мне придется вытаскивать вас за шею, хорошего исхода не обещаю. Ну! Раз… два… три…
Мимо макушки Ярвуда свистнула веревочная петля.
– Промазала! О Джаргамор, мне стоило больше тренироваться. Не двигайтесь, мистер. Я попробую снова. Один!
В этот раз женщина не стала считать до трех. Через мгновение лассо плотно охватило Ярвуда чуть ниже плеч.
– Теперь попробуйте продеть руки сквозь петлю, – скомандовала девушка. – Вы уйдете еще глубже, но это уже неважно. Вы слышите меня? Уже можно говорить.
Ярвуд прохрипел нечто нечленораздельное и спустил петлю под мышки.
– Я готов.
Песок уже достигал горла.
– Прекрасно. – Лассо натянулось, причиняя боль, но эта боль предвещала скорое спасение, поэтому была почти приятной.
– Но, моя хорошая, давай.
Лошадь переступила копытами, боль стала нестерпимой.
– Давай-давай! Мешок с сеном! Иначе я похороню тебя здесь же! Но!
Теперь женщина кричала, подкрепляя слова хлопками по лошадиному крупу. Била она открытой рукой, и звонкие шлепки не вязались со страшными угрозами.
Петля стянула грудь. Ярвуд хватал ртом воздух, не в силах даже кричать.
– Вперед, с-скотина! Вперед!
И герцог Аргайл лишился чувств, как какая-нибудь дебютантка во время первой кадрили.
Ощущения возвращались по очереди. Сначала слух. Журчание ручейка неподалеку слышалось ангельской музыкой, стрекот цикад, чье-то сопение… Потом Ярвуд почувствовал прикосновение. Некто растирал ему грудь, сильными толчками разгоняя кровь.
– Вот так, мистер. Скоро будете как новенький.
Молодой человек открыл глаза. Желтоватая блоссомская луна, нависающая над холмами, выглянула из-за туч.
Девушка была хорошенькой. Даже слишком хорошенькой для двусмысленных ночных приключений. Цвета волос незнакомки, стянутых в плотную косицу, Ярвуд определить не мог. Зато кожа ее, полупрозрачная и гладкая, будто светилась сама по себе. Длинный разрез глаз подчеркивался высокими скулами и золотистыми густыми бровями, словно нарисованными твердой рукой художника.