Я снова прервал затянувшееся молчание.
— А откуда они узнают о встрече с «японцем»? На судне все понимают тяжелую ситуацию и будут молчать.
Капитан с удивлением посмотрел на меня.
— Да ты что с луны свалился? Через час после прихода судна с рейса, там…и он посмотрел на потолок, — будут знать все.
— Снимаемся и идем в район промысла. Плевать я хотел на премию.
Предложенный капитаном приказ не входил в мои планы, так как съемка в этом случае срывалась, и все наши работы, наши мучения, бессонные ночи, как говорится, коту под хвост. И в эту минуту меня осенила великолепная мысль.
— Стоп, — прерываю я капитана. — У меня есть предложение, от которого тебе будет трудно отказаться, так как ты совершенно не пострадаешь.
Капитан с подозрением посмотрел на меня.
— Знаю я твои идеи, и слышать ничего не хочу. Идем в район промысла.
— Нет, ты выслушай меня, — отвечаю я ему. Если ты не сможешь отойти, когда «японец» сам подойдет к нам, то ты будешь отвечать?
Капитан задумался.
— Ну, если он подойдет, а мы по каким-либо причинам не можем отойти, то, наверное, — он вздохнул и решился.
— Ладно, как только он подойдет, позовите меня, и, добавил капитан, — не мы к нему, а он к нам.
Мы пошли готовить представление. Я собрал научную группу, матросов и объяснил всем их задачи. Подождали, когда японское рыболовное судно кончит выборку яруса и только после этого подошли к ним поближе, стали в дрейф и выпустили за борт серию батометров для сбора проб с водой с различных глубин океана. Японские рыбаки с удивлением воззрились на нас, так как обычно советские суда обходили их стороной.
Наши матросы вышли на палубу. В руках они держали пустые блоки из-под сигарет и банки со сгущенным молоком. Они во всю глотку начали кричать на смешанном англо-русском жаргоне, из которого можно было разобрать только одно слово, понятное морякам всего мира — «ченч», то есть обмен.
Японским морякам стало все понятно. Они бросились по каютам и скоро появились на палубе с блоками сигарет. Капитан японского судна ловко пришвартовался, благо был штиль, к нашему борту. С противоположной стороны нашего судна борта висел трос с выпущенной серией батометра. Наш капитан появился в рубке, стал кричать, чтобы мы отошли, грозить кулаком и прочее.
Но как мы могли отойти, когда за бортом висят батометры? Мы начали вирать, то есть поднимать их обратно. А в это время с японского судна летели на нашу палубу блоки сигарет, а в их сторону банки со сгущенным молоком. Капитан нашего судна пытался «запретить» менять молоко на сигареты, потом махнул рукой и стал ждать, когда мы подымем трос с батометрами, чтобы быстрее отойти. На палубе уже лежала груда блоков сигарет.