— Это значит — да? — приподняв бровь, уточнила я.
— Это значит — я думаю, — поправил он меня. Оглянулся… на кого именно не угадать, но я бы поставила на Кривых. — Вот что, — вновь посмотрев на меня, начал он спустя затянувшуюся для меня секунду, — как предварительный план принимаем. На согласование — час. Если будет добро сверху…
— Час? — не поверила я. Правительство, стархи, демоны, шейханат…
— Через час адмирал Ежов свяжется с подполковником Низмориным, — поднялся Орлов. — Все, что могу, я сделаю, но… — он развел руками.
— Тогда мне придется придумать что-нибудь еще более неординарное, — «успокоила» я его.
— Вот именно это я и использую, как главный аргумент, — посмотрел он исподлобья. Перевел взгляд с меня на… Степку, спросил, не скрывая искреннего интереса: — Настоящий?
Я, улыбнувшись, качнула головой:
— Нет.
— Ну и ладно, — вздохнул он. — Ты там…
Я поспешила перебить:
— Как Валенси?
Его ответный взгляд был понимающим — просьба беречь себя в этом антураже отдавала драматизмом.
— Все под моим личным контролем, — произнес он уже твердо. И добавил… коротко. Ставя точку: — До связи!
— До связи, — повторила я, глядя на уже посеревший экран.
— Ну и как? — подходя, сбил меня с мелькнувшей меланхолии Валанд. — Легко быть начальством?
— Мне тебе посочувствовать? — фыркнула я. Потом, грустно улыбнувшись, вздохнула: — Пойду-ка я пока займусь своей любимой аналитикой.
— Я провожу, — поднялся Тормш.
— Не стоит, — забирая паука со стола, остановила я его. — Начинайте думать, как потом перед лиската оправдываться будете, — не без легкого злорадства добавила я, отходя к двери.
— А ты, значит… — угрожающе протянул Валанд, успев преградить мне путь.
— А я, значит, — подмигнула я ему, пряча за наигранным весельем ощущение, что сама только что засунула голову в петлю, — еще не то начальство, кому предстоит за все это отдуваться. Мое дело маленькое…
— Ты уверена, что… — взгляд Марка был более чем серьезным.
— Это же Орлов, — хмыкнула я, зная, что не обманула.
Ни его.… Ни себя.
Оптимизм закончился, стоило выйти в коридор. В голове продолжал звучать вопрос генерала: «Ты хоть понимаешь, на что замахнулась?», став мерилом будущих действий.
Я понимала, но…
— Ты когда-нибудь ошибалась? — не дал мне продолжить рефлексии раздавшийся рядом голос.
— Ошибалась, — неторопливо повернулась я. И хотела бы испугаться, но не с теми мерами безопасности, которые были приняты на базе аркатов. — И ценой моей ошибки была жизнь.
Та сцена, когда я чуть-чуть не успела, перед внутренним взором не проявилась — урок прошлого стал законом, которые требовал учесть все и… даже больше, да и лицо женщины, случайно оказавшейся на месте проведения операции, по ночам не тревожил, но сердце екнуло.