И без вариантов. Тот, в котором мы сдавались, я не рассматривала. И все, что оставалось — как сейчас… с почестями.
Так и сделали. Дали залп из главного калибра и пошли на разгон, обгоняя собственную ракету, уходившую на внешний модуль генератора защитного поля тяжеловеса.
Тарас сидел на своем месте, как каменный. Лицо плыло принимаемыми когда-то слепками, взгляд — как бездна, в которой притаилось безумие. Костас бормотал что-то невнятное, Дарил… Дарил проклинал меня и тот день, когда мы познакомились. И семейку, в которой родился, и отца, посчитавшего, что отпрыску надо узнать, чего стоит его жизнь, и дядю, втянувшего в эту авантюру с перевозками…
Валечка — пел. Голос у него оказался глубоким, с легкой хрипотцой. Тогда я его услышала в первый и последний раз…
Стас рассказывал об удивительном метаболизме какой-то твари с труднопроизносимым, но каким-то щемяще-трогательным названием…
И только я была спокойна…
Невозмутима, собрана, абсолютно уверена в принятом решении… понимая, что если не сдержусь, если позволю себе малейшую слабость, то начну орать от ужаса и отчаяния…
Долбануло нас тогда знатно — откат был жестким, но… оно того стоило. Всего несколько секунд растерянности, но их хватило, чтобы мы успели уйти в прыжок.
— Мне это уже нравится! — выбивая из все глубже затягивавшей меня трясины памяти, «в самое ухо» рявкнул из оружейного Валечка.
— Главное, чтобы это не понравилось и всем остальным, — с какой-то отеческой мудростью протянул Стас, заставив улыбнуться даже меня.
С этими парнями и жизнь была не страшна, а уж смерть…
— Тогда… работаем! — выдохнула я, подводя итог дискуссии с самой собой. Посмотрела на наблюдавшего за нами командующего ударной эскадрой самариняна… — Извините, эрари Джориш, тут слегка не до вас, — нагло подмигнув ему, выставила я красный. — Внимание группе, готовность выйти из боя. Повторяю, готовность выйти из боя!
— Готовность принята! — первым отреагировал Орли.
Дожидаться, когда за ним последуют Кодальски и Ринкас не стала:
— Рассчитать курс… — сбросила я координаты.
— Курс принят! — тут же отозвался Костас. Куда только делась изматывающая нас усталость?!
— Четыре-два-нуль, — я посмотрела на Торрека.
Рок Торрек. Домон. Подданный Сдильмы. Бывший капитан дорга «Шиара», входящего в специальное подразделение…
Пусть судьба будет к тебе милостива и милосердна…
Этот ее выверт можно было назвать только безумием.
— Сделаю, капитан, — в его улыбке было все, что нас связывало. От первой встречи, до… этого момента, в котором я доверяла ему едва ли не больше, чем себе.