Так учение о том, что Бог един, истинно, но не полно, — ибо он троичен в лицах.
Тенденция, которая направляет развитие христианской догматики, есть тенденция чистого познания. Это та самая тенденция, о которой я говорил выше, рассуждая о движении познающего ума внутрь единой Тайны. Оттого каждый догмат есть безусловное обогащение новым ключом умозрения. Но это обогащение иное в этом мире, и иным будет оно после всеобщего воскресения. Ибо там не будет нужды в трудной работе очищения ума.
47. В отношении христианской догматики неуместны соображения об относительности человеческих мнений.
Релятивист говорит, что то, что есть истина для одного, не есть истина для другого. Но из этого однако видно, что релятивист признает целый ряд абсолютных истин. Во-первых, абсолютно истинно, что существую как я, так и тот другой, или те другие, для которых истиной является то, что для меня не истина; ибо, если бы их не было, не было бы тех, для которых существует эта другая истина. Следовательно, достоверно, что существует много личностей. Затем неоспоримо, что если для нас есть разные истины, если много личностей сказывают нечто, хотя бы разное, о некой вселенской тайне, то можно сказать достоверно, что существует некая вселенская тайна.
Так как я могу утверждать достоверно, что существуют другие личности, то можно установить следующий абсолютный закон: личность может с достоверностью утверждать бытие другой личности. Этот закон — условие возможности релятивизма, и таким образом релятивизм сам собой переходит в плюрализм.
Теперь перейду к христианской догматике. Она сводится к утверждению о том, что существуют некие личности; ведь и основной догмат о Св. Троице есть утверждение о личном бытии особого рода. Личность же не может существовать только для кого-то, ибо тогда она не личность; личность есть по самому определению своему, которое признано релятивистом в начале рассуждений — то, что существует в себе, то, для чего существуют различные истины, различные мнения о вселенской тайне.
Поэтому нельзя сказать, что для одного истина, что Христос существовал, а для другого — что Его не было, так как сказать, что Он существует для одного, а для другого нет, значит отрицать, что Он существует сам по себе как личность, а это равносильно отрицанию Его бытия вообще. Таким образом, подобный релятивизм не может пребывать в неустойчивом отношении и неизбежно падает на сторону того из двух мнений, которое отрицает чье-либо бытие.
Сказанное применимо к догмату о Св. Троице, а также и большинству прочих. Особенно яркое подтверждение — учение о пресвятой Богородице. Догмат этот утверждает бытие некой личности, самой совершенной из сотворенного, и в отношении него невозможен спор; ибо утверждать бытие личности, как признает релятивист, я вообще не могу, и, если я утверждаю его, то личность эта существует и сама по себе, издали постигаемая сказывающими о ней.