13. К неразрешимым противоречиям ведет и интуитивистическая теория органов чувств. Согласно этому воззрению, функция органов состоит в том, чтобы направлять внимание сознания на один из обликов предмета. Так, например, стол сверху кажется прямоугольным, сбоку имеет форму ворот и т. д. Это значит, что в бесконечном многообразии вселенной стол существует сразу во всех видах; но мы выделяем один определенный облик в зависимости от того, на что обращает внимание сознания тело.
14. Но ведь наше тело находится само тоже в материальном мире; следовательно, оно подчинено всем законам последнего. Поэтому оно само находится по отношению ко внешнему миру сразу в бесчисленном количестве положений — и невозможно, чтобы оно на что-либо определенное могло обратить внимание. Мало того, само это тело с его органами чувств я созерцаю в одном положении, не во многих сразу; значит, есть какая-то функция, обращающая мое внимание на один из бесчисленных обликов моего тела? Но тут мы имеем явный регресс в бесконечность.
15. Но и этого еще не достаточно. Учение о единой среде, если оно точно формулировано, само оказывается признающим множество сред. Ведь каждый созерцает лишь немногие облики материи, а не бесконечное богатство ее. Поэтому каждый, очевидно, выбирает некоторые определенные предметы и этот подбор образует его среду. Ясно, что таких подобранных сред столько же, сколько монад.
16. Пафос учения о единой среде состоит в утверждении, что два субъекта могут сознавать один и тот же объект одновременно, сознавать не в отражениях, а в подлиннике. Что касается умопостигаемых предметов, это верно и без признания единой чувственной среды; что же касается вещей, это неверно даже и при таком признании. Двое не могут иметь одной точки зрения на вещь, они непременно видят разные облики. Созерцание одного представления двумя субъектами возможно только при совмещении точек зрения, если один станет другим — но с этим согласно и учение философии вселенского спасения.
17. Итак, речь идет о построении сред выбором и созданием. Но так или иначе, каждая монада имеет среду. Однако теория построения через частичное усмотрение, как я только что показал, приводит ко многим трудностям, от которого свободна теория непрестанного созидания сред личностями. Чтобы победить трудности, надо принять, что каждая монада имеет, т. е. постоянно созидает среду и даже, вероятно, не сразу. Надо признать, что символы — во власти субъекта и он из них творит картину мира. Если мы стали бы это отрицать, мы все же не могли бы игнорировать действительности и пришлось бы принять, что есть ощущения двоякого рода: настоящие и произвольно созидаемые воображением, причем последние представляют настолько удачные копии первых, что иногда могут быть приняты за них.