«Однако, — вспоминал Алан Гардинер, — когда я увидел их впервые, они были свежи и совершенны и произвели на меня такое глубокое впечатление, какого я не испытывал и, наверное, уже не испытаю никогда».
— Ну вот, — кивнул я. — Об этом и речь.
Володя усмехнулся.
— А как вам понравился пассаж о том, что веер выглядел совершенно новым? Таким, «будто его положили туда вчера». А?
Я нахмурился.
— Кстати, и гроб фараона, — продолжил мой собеседник, — производил на присутствовавших странное впечатление.
Он перелистнул страницу и зачитал:
— «Выструганный из дерева золоченный гроб по форме повторял мумию и сверкал так, словно был только что сделан».
— Вы на что намекаете?
— Да это, собственно, не намек. Я прямым текстом пытаюсь сказать, что в гробнице имела место какая-то мощная фальсификация. Ее замечали все, кто туда спускался. Но одни соглашались молчать, как например, Алан Гардинер, проживший до глубокой старости. Другие начинали возмущаться и, в результате, поголовно умерли от неисследованных причин.
Я выслушал это и, буквально, не нашел слов для возмущения.
Нет, вы представляете? Открытие Говарда Картера — крупнейшая научная сенсация в археологии ХХ века. Гробница Тутанхамона — единственная, которую нашли неразграбленной. Один из коллег Картера в своих воспоминаниях буквально захлебывался от восторга:
«Мы увидели нечто невероятное, — писал он, — сцену из волшебной сказки, великолепную сокровищницу из оперных декораций, воплощение снов творящего композитора. Напротив нас стояло три царских ложа, а вокруг них сундуки, ларцы, алебастровые вазы, обитые золотом кресла и стулья — нагромождение сокровищ фараона»!
Две фигуры древних богов стояли по обеим сторонам замурованного и запечатанного дверного проема, что находился по правой стене. Эти расписанные золотом статуи в течение веков безмолвно охраняли запечатанную дверь, за которой таились другие покои. Целая анфилада комнат, заполненных удивительными, никогда прежде невиданными сокровищами.
Драгоценных находок было так много, что для их хранения к Египетскому музею в Каире стали пристраивать специальное крыло.
И вдруг такое заявление. Фальсификация! Это ж ни в какие ворота!
— Ну, Володя, не ожидал от вас…
— Между тем, — мой собеседник чуть усмехнулся, — версия о глобальном надувательстве, хорошо объясняет все известные факты. Причем, без привлечения потусторонних сил.
— Надувательстве! — задохнулся я от возмущения. — Да это…
Володя пожал плечами и потянулся за очередной печенюшкой.
— Шерлок Холмс, — сообщил он, отхлебнув из чашки, — когда-то говаривал, что если отбросить всё то, что невозможно, то оставшаяся версия и будет правдой. Какой бы невероятной она ни казалась.