— Не отвечай вопросом на вопрос, Тар. Это не культурно. Тебя что твоя злобная мамочка этому не учила?
— Не смей так говорить о моей матери. — Прорычал мой бывший… почти муж. Как у Лекса нервы не сдают? У них ведь одна мать. Одна злобная, желающая мне и принцу смерти мать.
— Лучше убирался бы ты по добру по здорову. Нас ведь больше. Или ты ослеп? — Продолжал насмехаться над ним наследник империи.
— Я уже ухожу. Только вот получу свое назад.
— А что тебе нужно? — Лекс напрягся еще сильнее. Окна на улицу распахнулись, и в комнате появилась Азалина.
— Власть разумеется. — Она стояла рядом со своим вторым сыном. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Ярко красные губы, черные, как и у Литара глаза, длинные золотистые волосы. Черное платье до пола. Оно настолько пропитано магией, что я без труда замечаю ленты магии тьмы. У-у-у! Влипли мы. — И девчонка твоя ему приглянулась.
— Держись от Лили подальше, мама! — Прорычал Лекс.
— Ну, вот теперь я чувствую твою злобу. Признай, что ты один из нас. Твоя сущность скоро раскроется. — Азалина усмехнулась, между ее ладоней вспыхнуло синее пламя.
— Однажды отец сказал мне одну важную мысль. Звучало это примерно так: «Каждый, получивший наследие таэрх сам решает каким он станет. Кровь здесь ни при чем». Лучше вам уйти.
— Мы еще встретимся. — Прошипел Лексу почти брат, и они с матерью растворились в воздухе.
— Кто-нибудь мне объяснит, что это было? — Ошарашено поинтересовался Гор.
— Я же говорила, что случится что-то плохое. — Буркнула я.
— Давайте не будем омрачать праздник мыслями о моей возможно кровожадной натуре. — Усмехнулся Лекс.
Я поежилась. Он никогда раньше не был таким холодным. Почти без эмоциональным. Лекс посмотрел на меня. Поймал мой встревоженный взгляд. Он закрыл глаза. Вокруг него взметнулась тьма. Он тяжело задышал. Все в зале застыли, боясь сказать хоть что-нибудь. Я же не могла этого так оставить. Я чувствовала, как он сгорал, сгорал изнутри от переизбытка негативной энергии. Ему было больно. Я глубоко вдохнула, выдохнула и… вошла во тьму. Тьма сгустилась, окружая меня. Я закусила губу, чтобы не закричать. Я разделяла теперь его боль. Он открыл глаза, вспыхнувшие на мгновение ярко голубым огнем.
— Уходи. — Шепнул он и нахмурился от боли.
— Я не могу позволить тебе сгореть.
От всего окружающего мира нас отделяла тьма. Вдруг она перестала быть такой густой и я почувствовала, что мне больше не причиняет боли его тьма. В голове мелькнула мысль. Что противоположно тьме? Свет. Какая стихия ближе всего к свету? Огонь. Я должна гореть. Гореть огнем. Я закрыла глаза, и вокруг меня взметнулось пламя. Я подошла к принцу в плотную и обняла его за шею, положив голову к нему на грудь. Его руки легли ко мне на талию. Так мы и стояли, обнявшись, когда вдруг огонь и тьма не превратились в два цветка. Огонь в огненную фиалку, а тьма в черную лилию. Лекс осторожно вплел лилию мне в волосы. Я взяла в руки фиалку и сделала из нее колечко, надев его на палец Лексу. Он хмыкнул.