– А я бы сделала вид, что ты с обеими ногами, и никогда бы не напомнила, что калеченный.
– Вот-вот, и я к такому выводу приходил, потому что за те пять лет, что мы с тобой прожили до войны, некоторым образом успел тебя разглядеть.
– Ну уж, успел… Такой прямо глазастый – спасу нет, – заулыбалась Димитриевна.
– Я сердцем своим глазастый, а сердце-то не обманешь.
– А вот возьму и уйду к какому другому мужику, че тогда скажешь?..
– Не уйдешь. Я не калеченный, с медалями и орденами – почти что герой. А таких-то поискать…
– Ишь, загордился, воин, – нараспев проговорила Димитриевна.
Повернулась к нему всем своим статным телом, подбоченилась и рассмеялась в лицо оторопевшему мужу. Через некоторое время уже серьезно:
– Я, может, не раз и не два кляла себя за то, что выскочила за тебя замуж еще девчонкой. Незамужней-то легче было бы. Да еще успел двоих детишек настругать… С детишками-то на руках – ой как тяжеленько… Я, может, все глазыньки проглядела, в стеклине окошка дырку просверлила глазыньками-то. До-жи-да-ла-си-и-и… А он – смотри-ка ты – хвост еще подымает… успел он, видите ли, меня разглядеть… Ну и какая же я?
– Верная, – ответил Василий тихо.
Весь этот непростой разговор между родителями Васильевна слышала, так как была в соседней комнате и часто потом вспоминала. Особенно, когда Игорек написал, что находится в Чечне.
Убило его, можно сказать, случайно – одного его только и убило. Как рассказал сопровождающий гроб с телом сына прапорщик из части, где Игорь служил, шли они с колонной бронетехники по горной дороге и попали под минометный обстрел. Сидевшие на бронетранспортерах солдаты быстро рассредоточились и открыли огонь ответный. Боевики стали отступать в горы, но, отступая, время от времени поворачивались и стреляли из автоматов. Понятно, что стреляли беспорядочно, наугад – такая вот неприцельная пуля и сразила Игорька. В самое сердце сразила. Упал он будто бы вниз лицом, обхватив чужую ему землю руками, – и затих. Навсегда затих. А было ему и всего ничего – девятнадцать годков.
Э-эх, судьба горемычная, бесталанная…
Еще прапорщик рассказал, что, когда возвращались забрать убитого однополчанина и раненых, над телом Игорька будто бы кружил белый голубь. Они еще тогда решили, что это душа убитого парня кружит. Остановились, замерли на месте и очнулись только тогда, когда голубь скрылся за горой.
А Васильевна вспомнила другого голубя. Когда отец умер и уже вынесли гроб из дому, увидела она вдруг сквозь слезы сидящего на жердочке прясла изгороди, что огораживала их усадьбу, белого голубя. Увидела и тут же о нем забыла, а когда вспомнила, то голубя и след простыл.