Сомертон направил коня вперед, разделив противников и их лошадей. Прищурившись, он сурово взглянул на Алекса:
– Пембрук, довольно!
– Какое эффектное появление, Сомертон, – с легкой издевкой в голосе заметил лорд Пол. – Приехал спасти его? Слишком поздно. Твой друг уже трясется на телеге по дороге в ад.
– Тебе лучше уйти, – выдавил из себя Сомертон. – Немедленно.
Алексу не понравилось вмешательство Сомертона. Его интересовал только лорд Пол.
– Ты заплатишь за причиненное зло сегодня же.
Он был готов предстать перед судом в палате лордов за убийство человека на дуэли.
Сомертон протянул руку, чтобы схватить коня Алекса за уздечку.
– Пембрук, – мягко начал он, словно пытаясь успокоить дикого зверя. – Алекс, ну же, старина.
Дружба Сомертона сегодня лишь мешала Алексу завершить дело. Дернув поводья, он отъехал в сторону.
– Нет. Я покончу с этим так или иначе. – Приняв решение расквитаться с лордом Полом, он повернулся к противнику: – Нам не нужны такие излишества, как доктора или секунданты.
Сомертон, подъехав к его противнику, прорычал:
– Лорд Пол, уезжайте отсюда.
Словно по команде перестал идти снег. Граф поднял руку, чтобы шлепнуть ладонью по крупу белого мерина.
– Сомертон, не вмешивайся! – резко крикнул Алекс, испугав птиц в соседней роще, которые взмыли в воздух и начали кружить над деревьями.
Не успел граф опустить руку, как белый мерин резко рванулся с места. Лорд Пол поскакал к ближайшему лесу, медленно растворяясь в сгущавшихся сумерках.
Алекс сунул руку в карман и сжал рукоятку тяжелого пистолета. Ему не давали покоя угрызения совести. Тихо выругавшись, он решил не доставать оружие.
Глубокий снег приглушал все звуки. Только седло Сомертона время от времени тихо поскрипывало. Всепоглощающее горе отравляло каждую мысль, каждый вздох Алекса.
Он так этого не оставит. Он найдет способ заставить лорда Пола заплатить за свои грехи. Воспоминания об Элис, когда-то такие чистые, теперь подернулись грязной пеленой.
Снег сменился ледяным дождем. Подняв голову и посмотрев на серое небо, Алекс почувствовал, как капли дождя обжигают кожу пронизывающим холодом. Он закрыл глаза и тихо произнес, нарушив молчание:
– Я заберу у него все. И не важно, чего мне это будет стоить. Все, что ему дорого, станет моим.