— Неужто час? Ну ладно, — махнул рукой Игорь Владимирович, видимо поняв, что ничего толкового от Чебурека все равно не услышит. — Иголка может повести себя всяко, — продолжал он, — проткнуть стенку пищевода например, но, судя по рентгену, твоя оказалась умничкой и лапочкой, иголочкой хорошего поведения.
— У меня капельницы в трех палатах поставлены, я пошла, — сказала Ирина Николаевна.
— Иди, Ириша, мы тут сами.
Игорь Владимирович потянулся к столу, где, накрытые салфеткой, лежали стерильные инструменты. Он взял из стоящего на столе стерилизатора кусочек ваты и буквально залил его вазелиновым маслом. Потом чуть отжал пинцетом. В это время Валера умученно повалился на кушетку. Он сложил руки на груди и закрыл глаза.
— Чебурек, ты что?
— Никаких кликух тут у меня! — рявкнул Игорь Владимирович. — У нас больница, а не колония на Ушах.
Ушами назывались две горы-близняшки за нашим городом, около которых располагалась детская колония.
— Саня, плесни своему другу успокоительного, — кивнул Игорь Владимирович на шкафчик с лекарствами.
Чебурек вовсе не был моим другом, но валерьянки я ему не пожалел.
— Садись, Лера, надо вот эту ватку проглотить, — сказал Игорь Владимирович, подходя к кушетке.
Чебурек как чумной приподнялся и сел на кушетку. Поташов протянул ему прямо с пинцета ватный шарик и сказал:
— Глотай.
— У меня игла идет к сердцу, а вы тут с ва-а-той! — простонал он.
— Так, Валера, послушай меня, — медленным, гипнотическим голосом проговорил Игорь Владимирович. — Путь иглы неисповедим. Но на данный момент она находится в желудке. Эта ватка, обильно смоченная вазелином, скорей всего сможет продвинуть иглу из желудка по кишечнику и изгнать ее через прямую кишку. Ферштейн?
Чебурек послушно кивнул и поймал соскользнувшую с пинцета вату белыми дрожащими губами.
Зрелище было не из приятных, но в хирургии приятных для глаз процедур практически не встречается.
— Глотай, глотай, глотай! — энергично повторял Игорь Михайлович.
Но Чемалдин вытаращил глаза, весь напрягся, сжал губы и удерживал вату во рту.
— Да съешь ты ее, Валерыч, — стал просить я. — Иголку проглотил, а вату не можешь?
— Сандрик, не получается, — виновато прошамкал Валера, — не глотается.
— Ну и чёрт с ней, если не глотается, — беззаботно сказал Игорь Владимирович. — Откройка-ка рот пошире, горло посмотрим.
«Горло-то зачем? — удивленно подумал я. — Когда игла уже в желудке».
Чемалдин открыл рот. Игорь Владимирович наклонился и молниеносно пальцем протолкнул ватный комочек. Валера судорожно глотнул, и вата отправилась по назначению.