— Знаю, что ты — человек занятой, а я — бездельный пенсионер, но я сегодня говорил с участковым Юрием Трындиным.
Леонид посмотрел на Смирнова, потом — на Романа и Алика.
— Ты нас не стесняйся, Леонид! — ободрил его Казарян и откинулся на стуле.
— Ты их не стесняйся, Леонид, — сказал Смирнов. — Казарян из нашей конторы человек, а Спиридонов есть Спиридонов. Должен бы его знать, коль ящик смотришь.
— Как же, знаю. Очень приятно познакомиться, — Леонид мягчал.
— Тогда рассказывай, — уже командно предложил Смирнов.
— Скорее всего, несчастный случай, — начал Леонид и для продолжения рассказа решил закурить. Казарян протянул пачку «Мальборо». Леонид милостливо принял знак внимания, взял сигарету и прикурил от спиридоновской зажигалки. — Дому этому, номер шесть, вот-вот на капиталку становиться. Ну и, естественно, отношение к нему наплевательское со стороны домоуправления. Кровля ветхая, ее сто лет не меняли, а зачем менять, коли капиталка скоро? Полез Трындин к тайнику, от окна отделился и заскользил вместе с кровельным листом, державшимся на соплях. А край крыши — рядом.
— Тайник-то там действительно был? — спросил Смирнов.
— Был, Александр Иванович, был! — оживился Леонид (о деле заговорил). — Серьезная такая укладочка, аптечная, с понтапоном. По рыночным ценам их — тысяч на семь-восемь.
— Куш! — с уважением констатировал Роман.
— Как ты думаешь, Леонид, зачем это добровольный осведомитель сдал тайник Трындину? — спросил Смирнов.
— Всего вероятнее одно: узнав о тайнике, сам взять опасался, будучи уверенным, что хозяева следят за марафетом неусыпно. Думаю, конкурент.
— Может быть, может быть, — Смирнов покряхтел, прилег подбородком на замысловатую рукоять своей роскошной палки. — А почему Трындину?
— Юра последнее время за наркоманов местных взялся, всерьез взялся. Выявил, кто просто так шуткует, кто всерьез на игле сидит. Даже схемку составил по участку: кто, где, когда, как. Серьезный парень был. Эх, Юра, Юра!
— Значит, несчастный случай, — вяло напомнил Смирнов.
— Ничего нет, Александр Иванович, чтобы о другом думать. Сам понимаю, что наворот какой-то подозрительный: тайник, записка, несчастный случай. — Леонид поднялся из-за стола, подошел к окну, из которого была видна крыша дома номер шесть. — Облазил все, собственными руками ощупал до самого последнего гвоздика — ничего подстроенного, ничего сомнительного.
— Что делать собираешься?
— Ну, еще экспертизы впереди: медицинская, по записке. Вероятно, следственный эксперимент следует провести.
— Но ты-то уверен, что несчастный случай?