— Вот и верь тебе после этого, — с горечью произнес Миня.
Неведомыми путями они выбрались на Киевское шоссе.
— Который час? — спросил Алексей. — Машинные часы, благодаря Алькиному разгильдяйству, естественно, не работали, а на свои посмотреть — надо было отвлекаться от дороги. Смирнов ответил:
— Одиннадцать.
— Опередим их?
— Если у них нет связи с оставшимися в городе — опередим.
— Что у них — радиопередатчики, что ли?
— Кто их знает — шпана серьезная, — не обнадежил его Смирнов. Теперь, когда не трясло по буеракам, можно было и поговорить спокойно. — Кто этот человек, Леша?
— Я же сказал вам: самый богатый человек в Москве, делец.
— Цех? Валюта? Перевал?
— Посредничество.
— И на посредничестве — самый богатый? — удивился Смирнов.
— Если бы вы знали, между кем и кем, вы бы так не говорили.
— Так между кем и кем?
— Это вы у него спросите.
— Дело на него в моей бывшей конторе имеется?
— Если только довоенное.
— В возрасте, значит. Фамилия, имя, отчество?
— Что вам это даст? Глеб Дмитриевич Ферапонтов. Настоящее это личико, или липа — не знаю…
— Какая официальная крыша?
— Сейчас пенсионер, лет пять как на пенсию ушел, а до этого — много лет директором клуба на Пресне.
— Где живет? — спросил Смирнов. Алексей не отвечал. — К нему же едем, опомнись!
— На Масловке.
— Эх, черт, через всю Москву! — раздосадованный Смирнов вдруг спохватился. — Постой, а у тебя права-то при себе?
— Нет, они у меня в бардачке моей колымаги валяются.
— Да ты что, спятил? Скоро Внуково, сплошные посты, не хватало, чтобы орудовцы нас минут на сорок зацепили, тормози, дальше я поведу!
Алексей остановился на широкой обочине, они вышли — каждый со своей стороны. Тишина была на Киевском шоссе, тишина, далеко-далеко еле слышно гудел дизельный мотор тяжеловоза, за лесом брехали собаки, а совсем рядом внезапно зашелся соловей.
— Куда бежим, от кого спасаемся, кого за глотку берем? — спросил у тишины Алексей.
— Поехали, — сказал Смирнов и сел на водительское место.
Москву миновали без приключений. Без двадцати двенадцать были у Белорусского вокзала. На Масловку заезжали с Ленинградского проспекта, повернули направо, у конца сквера развернулись, и, после кинотеатра, поскакали по трамвайным путям. Вильнув два раза в закоулках, машина остановилась у респектабельного кооперативного дома. Смирнов выключил мотор и молча сидел: ждал Лешиных действий. Леша, пристегнутый ремнем безопасности, не шевелился — никак не мог решиться. Смирнов, повернув голову, посмотрел на него. Леша ответил непонятным взглядом, хлопнул себя по коленям, отстегнулся и решительно распахнул дверцу: