— Пойдемте, Александр Иванович.
Смирнов закрыл машину и пошел следом за ним.
— В девяносто девятую, — сказал Алексей консьержке, вопросительно глянувшей на него из закутка. Первым подошел грузовой лифт, и они в него сели. До восьмого этажа Алексей успел погулять по обширной кабине. Когда дверь расползлась, он спросил у попутчика:
— А вы к разговору готовы? С ним непросто будет.
— Готов. Звони.
Алексей подошел к двери и позвонил четырьмя звонками. Короткий, два длинных, короткий. Довольно быстро, без вопросов в щель, дверь широко отворилась.
— Здравствуйте, Глеб Дмитриевич, — сорвавшимся голосом поздоровался Леша. — Я не один.
— Вижу, — откликнулся сухой, с офицерским поставом спины и шеи, седовласый человек в домашней верблюжьей куртке. — Что ж, представь нас.
— Александр Иванович Смирнов, полковник милиции. В отставке.
— Наслышан о вас, Александр Иванович.
— И о вас, Глеб Дмитриевич, наслышан. Так что давайте сразу же приступим к делу, тем более, что времени у нас в обрез.
Глеб Дмитриевич свободным жестом пригласил гостей в свою скромную двухкомнатную квартиру.
Неудобно расселись вокруг журнального столика.
— Вот такие пироги, — не выдержал паузы Алексей.
— А что, у тебя другого выхода не было? — обратился к нему Глеб Дмитриевич.
— Не было, — признался Алексей. — Ни у меня, ни у вас.
— Тебе — верю, — успокоил его хозяин квартиры и обратился к Смирнову: — Слушаю вас.
— Сегодня вечером в помещении бывшего кафе «Привал странников» милиция, не без моей наводки, обнаружила трупы людей, убитых там в ночь с двадцать первого на двадцать второе. Пока эти трупы не были найдены, реальная опасность для того, кто приказал это сделать, исходила только от меня. Трижды он пытался избавиться от меня, но не удалось. По моим прикидкам и, полагаю, по вашим тоже, он уже знает — трупы обнаружены. Теперь для него главная и смертельная опасность — вы, единственный и сокрушающий свидетель. Его люди сидят у меня на пятках, они уже в Москве, и, как вы понимаете, сейчас, именно сейчас, их переориентируют на вас. У меня все.
— Насколько я вас понимаю, Александр Иванович, у вас имеется какой-то план, — Глеб Дмитриевич спокойно и грустно смотрел на Смирнова. — Каково мое место в вашем плане? Что я должен сделать сейчас?
— Забиться в нору, из которой вас ему не достать. В милицию я вас, по крайней мере сегодня, сдать не могу из-за соображений, вам понятных. Мало ли что: вызов на срочный допрос, автокатастрофа, попытка к бегству — не мне вам объяснять. Вы его лучше знаете. Итак, нора.
— Моя? — поинтересовался Глеб Дмитриевич. — Что ж, нечто похожее на нору имеется.