После урока, когда все ребята разошлись, Антошка дал Александру Петровичу послушать запись «Стеклянного дождя». Пьеса учителю понравилась. Он прослушал её несколько раз, а потом сказал, что именно эту пьесу они будут играть в марте на смотре юных композиторов.
— Как я буду её играть? — спросил Антошка. — Там ведь два пианино. И флейта. Я один не смогу…
— Это уж моя забота, — успокоил Александр Петрович.
— А на флейте пусть Катя играет, — тихо попросил Антошка.
Александр Петрович легко согласился:
— Хорошо, пусть Катя играет. Я, дорогой ты мой человек, не против. Пусть будет Катя…
Стразу после занятий Антошка с мамой поехали в больницу. Папа им страшно обрадовался. Поговорил с Антошкой про школьные дела, спросил, что он сейчас сочиняет. Потом мама стала рассказывать папе о проблемах на работе. Антошка послушал-послушал разные непонятные слова, и скоро ему стало скучно.
Он поколупал папин гипс, который выглядел совсем не страшно, а даже смешно — как будто папа занял ногу и руку у статуи в парке, примерил и носит. А чужая рука и нога-то ему малы — и из гипса торчат папины пальцы. Мама велела гипс не трогать и опять завела свой взрослый разговор. Антошка потихоньку вышел из палаты.
Длинный коридор был пуст, но многие двери открыты, и Антошка пошёл по коридору, заглядывая в палаты. В одной он увидел старушку. У неё была загипсована шея. Старушка сидела на кровати и вязала носок. Увидев Антошку, она ласково ему улыбнулась.
В другой палате четверо дядек играли в карты. У одного была правая рука в гипсе, и он держал карты в левой. У другого в гипсе была левая рука, и он держал карты в правой. У третьего были загипсованы обе ноги, и он мог играть двумя руками. А зато у четвёртого были загипсованы обе руки. Он сидел рядом с игроками, заглядывал в карты то к одному, то к другому, то к третьему и давал советы. Заметив, что Антошка смотрит на них, дядька с загипсованными руками неожиданно показал ему язык. Антошка в ответ тоже показал язык. Тогда дядька что-то громко сказал, остальные посмотрели на Антошку, и он подумал, что сейчас они все покажут ему язык. Но дядьки отвернулись и опять стали играть в карты. Антошка отошёл от двери.
На пороге третьей палаты он замер. В этой палате было только две койки. Одна пустая. На другой, как ему сначала показалось, лежала большая кукла. «Кукла» была вся в белом, от ног до подбородка. И даже на голову была надета белая шапочка.
Открыто было только лицо и кисть руки. Антошка увидел на этой руке обручальное кольцо, такое же, как у папы и мамы. Он шагнул ближе к койке, остановился. Глаза «куклы» были закрыты. На тумбочке рядом с койкой Антошка заметил букетик фиалок в стеклянной банке, манную кашу в глубокой тарелке и рядом чайную ложечку. Ещё на тумбочке лежал крошечный белый плеер с наушниками-капельками. Это Антошку удивило, ведь «кукла» не могла сама включать плеер и надевать наушники, не могла брать ложку и есть кашу.