Мама купила ему трость, на конце которой было четыре маленькие подпорки. Он поджимал больную ногу и напоминал журавля. Антошка видел такого в книжке с картинками. Журавль стоял на одной ноге, другая была согнута и прижата к туловищу. Он стоял посреди болота, в невысокой траве, и внимательно смотрел вокруг. А в траве от него прятались лягушки, потому что журавль вышел на болото ими пообедать. Именно так картинку в книжке объяснила Антошке бабушка — он тогда был ещё маленький и сам не умел читать. Антошка сразу вспомнил ту картинку, когда увидел, как папа скачет по квартире на одной ноге, опираясь на трость. Он так и сказал папе:
— Ты как журавль!
— Тоже мне сравнил! — возразил папа. — Какой там журавль… Скорее, раненная в бою обезьяна…
Первые несколько дней, когда папа вернулся домой, в квартире постоянно что-то разбивалось и ломалось. Уже в первый вечер, прыгая по коридору, папа споткнулся и налетел на галошницу. Галошница развалилась на отдельные полочки. На следующий день, когда Антошка с бабушкой были в школе, а мама на работе, папа, запрыгивая в Антошкину комнату, не удержал равновесия и ударился лицом о пианино, разбил нос и поставил под глазом здоровущий синяк. А уж тарелок и кружек, пока папа не приспособился прыгать по квартире на одной ноге, было разбито несчитано.
— Неугомонный! — ругалась мама. — Что тебе на месте не сидится?
— Ты не представляешь, какие у нас, оказывается, высокие порожки в комнатах! — оправдывался папа. — Ив ванной! И в туалете! И на кухне тоже. Я раньше не замечал…
— Балбес ты, вот кто… Как снова не переломался? Имей в виду: ещё что-нибудь в доме обрушишь — к дивану привяжу. Будем тебя из ложечки кормить, — грозилась мама. — Будем, Антошка, папу из ложечки кормить?
— Будем! — кивал Антошка.
Он представил, как кормит папу кашей из ложечки, и ему стало смешно.
И всё же, когда папа в следующий раз что-нибудь ломал и разбивал, мама только ворчала, но к дивану его не привязывала. А подметая осколки разбитых тарелок и кружек, говорила: «Посуда бьётся к счастью» и «Давно хотела заменить это старьё».
Антошке нравилось смотреть, как папа скачет на одной ноге. Нравилось прислушиваться к ритму его прыжков, то медленных и тяжёлых, то быстрых и неровных.
Скоро они придумали игру.
Началось с того, что Антошка стал аккомпанировать папиным прыжкам. Папа прыгал по коридору, а Антошка в такт играл аккорды. Папа услышал музыкальное сопровождение, доскакал до детской комнаты, повалился на диван, отдышался, а потом сказал, что это Антошка отлично придумал — прыжки его передразнивать.