Прошло пять минут; я позвонила еще раз и услышала, как кто-то воскликнул: «О господи!» Наконец шаркающей походкой в холл спустился какой-то мужчина в банном халате и полосатой шелковой пижаме. Он выглядел бледным и помятым и был невероятно высокого роста, из-за чего казался толстым, ну или просто крупным, хотя на самом деле под кожей у него не проглядывали даже мышцы. Казалось, он был голоден. И все же кое-что классное у него имелось, например великолепная шевелюра цвета корицы, а еще глаза — самые идеальные зеленые глаза из всех, которые мне когда-либо доводилось видеть, зеленый цвет в них как будто кристаллизовался. Он пристально смотрел на меня, и я была в его власти, там, в его глазах. Потом он прикрыл их рукой от яркого зимнего света, бьющего из-за моей спины.
— Чего тебе? — спросил он. — Продаешь печенье девочек-скаутов или что-то в этом роде? — Он потер живот. — Вообще-то сейчас я бы не отказался от парочки мятных леденцов.
И тут я узнала его голос. Он снимался в анимационной трилогии, которую я смотрела, когда была маленькой, озвучивал вредного говорящего кота, приятеля героического говорящего пса. История была проста донельзя: они попадали в переделки по всему миру. Лицо актера я не знала так хорошо, как голос, потому что остальные его фильмы были для взрослых. Хотя я видела его на прошлогодней церемонии награждения премией «Оскар», которую мы смотрели с родителями за тазиком с попкорном. Тем вечером все казались довольными; у папы был ясный и присутствующий взгляд, мама спокойна. Папа захлопал в ладоши, когда объявили имя этого актера, а когда мы уставились на него, сказал: «Что? Я в восторге от этого фильма». И вот он здесь, стоит прямо передо мной.
— Я ищу папу, — промямлила я, мгновенно утратив всю свою взрослость. Я назвала его имя. — Он здесь? Я видела, как он заходил.
— Вот дерьмо, — выругался актер. — Так, ладно. Ну и дерьмо. — Он выглянул наружу и посмотрел по сторонам. — Ладно, заходи, не стой там.
Я проскользнула в дом. Внутри все было обшито полированным темным деревом.
— Стой здесь. — Он поднес указательный палец к моему лицу, как будто перед ним была собака. — Стой.
Он направился в глубину холла, где виднелась комната, с виду похожая на кухню, повернул налево и исчез.
Я стала рассматривать книжную полку с фотографиями в рамках. На них был запечатлен тот актер и другие люди, некоторые из них — знаменитости. На одном фото он и еще трое мужчин, все очень загорелые, сидели в лодке, перед ними стояло наполненное кубиками льда ведро с бутылкой шампанского. Другое фото было словно из иной эпохи, скорее всего, сороковых годов: портрет строгой молодой красавицы с аккуратными локонами. Я увидела также фото актера с мягкой игрушкой — котом, которого он озвучивал. Из кошачьего глаза торчал сигаретный окурок. Мне вдруг захотелось стащить у него что-то. До этого я никогда в жизни и не помышляла о подобном, но к черту старые правила: у меня просто плавился мозг. Я была готова как нарушить, так и применить любой существующий закон.