– Я задал камерам предпочтительные для меня настройки, – пояснил Траут. – Они охватывают каждый квадратный дюйм периметра дома на расстояние до шести ярдов. Я также выбрал несколько панорамных видов. Хотя подальше от дома и есть несколько слепых зон, я охватил все углы, с которых подходил бы я, если б возглавлял нападение на нас.
Хезер сглотнула от очередного напоминания о том, что тут ей не там.
– Очень утешительно, – сухо заметила она.
Через час после экскурсии Хезер сидела за кухонным столом вместе с Алексом, Меган и Ником, уплетая ветчину и швейцарский омлет, приготовленный Меган на всех. Они попросили телохранителя оставить их в кухне наедине. Тот с радостью оказал эту любезность, и все равно они разговаривали вполголоса.
Альтшулер сообщил о только что законченной беседе с Кэмероном Файфом и Эдом Коуэном. Файф готовит пресс-конференцию, как запланировано, – за одним примечательным исключением. Он не станет представлять Алекса в качестве гендиректора. Файф сам станет ВРИО гендиректора до поры, пока не разберется, с какой стати военные прицепились к Холлу и почему послали своих людей за Альтшулером. Объявлять гендиректором человека, которого правительство США вознамерилось похитить или убить, – отнюдь не тот шаг, который заслужит поддержку акционеров.
Хезер воззрилась на Альтшулера, сидевшего прямо напротив нее, озабоченно нахмурившись.
– Ужасно жаль, Алекс. Ты сильно расстроился?
– Я расстроился, – ответил он, а потом, с намеком на усталую улыбку, добавил: – Но и почувствовал облегчение. Быть гендиректором впервые страшновато. И еще страшнее, когда вот-вот разверзнутся хляби небесные. Благодаря этому я буду в стороне от неистовства стихий, пока все не утрясется. И я не могу винить Кэмерона. По-моему, это очень разумное решение.
– Кстати, о пребывании в стороне от опасности, – вступила Меган. – Коуэн не сказал, удалось ли ему узнать что-нибудь у людей, которых он захватил вчера ночью?
– Нет, – тряхнул головой Альтшулер. – Это оперативники спецназа, получившие законные приказы от начальства. Но они не знают, кто стоит на вершине пирамиды и с какой стати приказал доставить нас.
– А они, часом, не… ну, знаешь… не пытали их или типа того, а? – нахмурилась Хезер.
– Нет. Я задал Коуэну тот же вопрос. Они воспользовались «сывороткой правды» и отпустили их. У меня сложилось впечатление, что Коуэн поступил так из практических соображений, а не из этических. Сказал, что пытать правительственных агентов, а уж тем более убивать их – верный способ разворошить осиное гнездо и крайне скверный шаг.