Анализируемые в настоящей работе нарративные источники двойственны по своей природе, и в равной степени принадлежат историографии и художественному творчеству. Проблема верификации данных источников в отношении королей, их семей, окружения, а также представителей церковной иерархии (епископов и аббатов) и знати решается путем рассмотрения их в широком социально-историческом контексте, при сопоставлении с информацией из агиографии, административных и юридических документов. Сравнение данных, полученных из различных источников, будет направлено на то, чтобы глубже понять взаимоотношения королей, знати и церковной иерархии. Оно может показать, как следует отделять объективную информацию о политической и социальной организации королевства франков от той картины, детали которой связаны с особенностями индивидуального восприятия авторов, их стратегиями изложения материала и устоявшимися канонами жанра.
Хронологическими рамками исследования является конец V — конец VII в., т.е. эпоха существования Меровингского государства.
Источниковую базу предлагаемого вниманию читателей труда составляют три основных группы источников, каждая из которых будет рассмотрена в деталях в соответствующей главе. Во-первых, это исторические трактаты и хроники: «История» Григорий Турского, «Хроника» Фредегара, сочинение Продолжателя Фредегара и «История франков» (“Liber historiae francorum”). Во-вторых, агиографические памятники: жития епископов VII в. Эдуэна Руанского и Элигия Нойонского, а также более поздние «Деяния короля Дагоберта». Третьим типом источников являются судебные решения (т.н. “placita”), зафиксировавшие процесс разрешения конфликтов в присутствии короля. Данный круг источников — вполне репрезентативен для решения поставленных задач. При исследовании практики власти и тех изменений в ней, которые были следствием взаимодействия римских и германских начал, следует учитывать, что каждый из указанных выше типов источников отображал собственную картину действительности, и они не подлежат механическому сложению. Немыслимо изучать мировоззрение авторов в отрыве от жанровых канонов, определявших форму их высказываний.
Памятники франкской эпохи породили концепции, которые историография XIX в. ввела в широкий научный оборот, а историография XX — начала XXI в. подкрепила анализом разнообразного социально-экономического материала. Историография вопроса необъятна в силу ряда причин: данная проблематика является животрепещущей не только для национальных — французской и немецкой — историографий, занимающихся исследованием прошлого своих народов и стран, но и для исторической науки России, Англии и (с XX в.) США, в значительной степени построивших собственную медиевистику на изучении генезиса феодализма в Западной Европе.