. Суд при участии короля франков является одним из примеров постепенной адаптации римской правовой практики к реалиям королевства франков. Но здесь важно подчеркнуть не только момент заимствования римских образцов. Практика власти выстраивалась гибко, в VII в. короли искали ритуалы, которые должны были помочь им подтвердить законность своего правления. Парадоксально, но в VII в. они находили эту легитимность в творческой адаптации римского опыта. Мимезис, подражание римским образцам (о котором упоминал Сидоний Аполлинарий при описании готского короля Алариха) стал особым «языком». На нем правители Галлии стремились выразить отношения со знатью и церковной иерархией своего королевства
>{339}. Практика разбора дел — пример того, что правители Галлии из рода Меровингов оказались способны понять римский, «имперский» язык власти и быть просвещенными (в римском смысле этого слова) государями. Но использование данного «языка», который выражал роль короля как верховного арбитра и хранителя мира, вовсе не требовало серьезных конфликтов. Судебные заседания и записи их результатов были важны для королей, а не только для сторон, участвовавших в конфликте, т.к. они подчеркивали один из важнейших аспектов воззрений на власть в эту эпоху.
Рассмотренные примеры показывают — для принятия решения король должен был лавировать между различными группами знати и представителями церкви. Состав суда менялся в зависимости от сложности дела, а также от того, чьи интересы были затронуты. Само решение, даже если оно принималось в присутствии короля, епископов и знати, могло быть заменено на противоположное в последний момент, если оказывалось, что хотя бы одна из юридических формальностей не оказалась соблюдена. Вероятность коррекции решения способствовала тому, что главным для суда был вовсе не приговор короля. Следование юридическим формальностям имело важнейшее значение. Аббат Хайнон должен был ждать в королевском суде три дня подряд от рассвета и до заката, чтобы ответчики, Амалберт и его сын Амальрик, показались на судебном заседании в 692–693 гг. Их отсутствие говорит о том, что представители знати отдавали себе отчет в главном — именно короли и их двор были хранителями верховной судебной власти. Единственным же способом избежать проигрыша являлось игнорирование процессов>{340}. Большинство дел проходило со сложными перипетиями, которые вовсе не свидетельствовали о необоснованности претензий сторон, а скорее говорили о том, что королевский суд — место, где нормы права выковывались, а не только применялись