Голос такой же жесткий, как и выражение лица. Пока раздумывали, что да и как спросить, стояла тишина.
Первой голос подала Сайрис:
– Кто построил этот город?
– Не могу сказать.
– Почему запрещено разговаривать со слугами жуков? – спросил Вайг.
– Не могу сказать.
– Где находится большой счастливый край? – спросил Найл.
– Не могу сказать.
– Просто не знаешь ответа или тебе нельзя это нам говорить? – спросил Вайг.
– Не знаю ответа.
– Так что такое «большой счастливый край»? – не унимался Найл.
– Это такая земля за морем, куда уходят с миром жить верные слуги хозяев.
– Тогда можно еще вопрос?
– Давай.
– Вчера вечером, когда я назвал хозяев «пауками», ты посоветовала мне забыть это слово, а не то, мол, быть мне в «большом счастливом крае». Что ты имела в виду?
Одина улыбнулась.
– Это название у нас в ходу, когда мы говорим о земле, куда уходят духи умерших.
Вайг попробовал уточнить:
– А слуга что, непременно должен умереть, прежде чем отправиться туда?
На лице Одины читалась растерянность.
– Вовсе нет. Они отправляются туда в награду за верную службу.
Повозка преодолела два широких проезда. Впереди улицу, похоже, перегораживала широкая стена. Когда подъехали ближе, выяснилось, что стена идет вдоль проезда. Вблизи она смотрелась внушительно: огромные блоки, каждый длиной метр с лишним, выложенные так аккуратно, что никакого раствора не требовалось для их скрепления. Поверху шел ряд железных шипов. Еще несколько сот шагов, и показались небольшие, окованные железом ворота – закрыты, по бокам двое бойцовых пауков. Когда поравнялись, из небольшой каменной будки вышла женщина в черном одеянии. Одина доложила:
– Пленники, вновь прибывшие. Женщину я сопровождаю в квартал.
Служительница оглядела прибывших с плохо скрытой неприязнью.
– А мужчины с ней зачем?
– Это ее сыновья. Им разрешено навестить своих сестер в детской.
Пожав плечами, служительница большим железным ключом отперла ворота, посторонилась, пропуская повозку. Братья потупились под ее насмешливо-презрительным взором.
– Почему она такая суровая? – спросил Найл у Одины (он хотел сказать «не в духе», но как-то постеснялся).
– Мужчинам запрещается наведываться в эту часть города. Попадается кто без разрешения – сразу смерть.
Место смотрелось на редкость глухим и безлюдным. Ни колонн рабов, ни бойцовых пауков, ни дожидающихся пассажиров гужевиков. Даже протянутые через улицу тенета казались пыльными и слабыми, словно о них давно уже забыли. Стекла большей частью выбиты, через оконные проемы виднеются пустые комнаты, стены во многих из них уже разъезжаются, не выдерживая натиска потолка.