– Как ты собираешься справиться с собаками? – спросила Лола, зашнуровывая кроссовки.
– Не беспокойся, я же сказал, что умею обращаться с животными! – отмахнулся Маркиз.
– Что – будешь щелкать пальцами, а они пролают тебе таблицу умножения? – фыркнула Лола. – Ты, мой дорогой, не в цирке, и собачки не той породы!
– Все учтено могучим ураганом! – Маркиз похлопал себя по карману. – У меня есть очень вкусное мясо, нашпигованное специальным лекарством. Собачки просто заснут, никакого вреда для здоровья.
Лола вспомнила старый фильм про Шурика, где тот сделал с помощью снотворного из докторской колбасы любительскую, а хитрый бульдог аккуратно выплюнул все таблетки, и прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Ну идем уж? – недовольно спросил Маркиз.
– Сейчас! – Лола забежала на кухню.
– Начинается! – вздохнул Леня. – Потом тебе в ванную, потом в туалет, до утра из дома не выйдем…
– Я уже тут! – пропела Лола.
По пустым улицам до Петроградской стороны доехали очень быстро, Леня остановил машину чуть в стороне от покосившихся ворот бывшей больницы. Велел Лоле сидеть тихо и никуда из машины не отлучаться. Лола клятвенно заверила его, что не сойдет с места и будет вести себя тише воды, ниже травы.
Маркиз сунулся было в ворота, но в этот момент мимо проехал какой-то припозднившийся гуляка. Из машины доносилась громкая музыка и женский визг. Фары осветили ворота, Маркиз едва успел отскочить в тень.
Автомобиль свернул в проезд между домами на другой стороне. Музыка стихла. Маркиз осторожно прошел вдоль забора, который был хоть и старым, но высоким, так что заглянуть через него не было возможности. Но вскоре ему повезло. Со стороны переулка возле забора росло одно-единственное, весьма развесистое дерево, и один сук снизу приглашающе скрипнул.
Леня оглянулся по сторонам. Вокруг не было ни души, машина, в которой сидела Лола, осталась за поворотом. Леня подпрыгнул и без труда подтянулся на суку, отметив с удовлетворением, что отказ от булочек и пирожных дает свои плоды.
Сидя на заборе, он мельком оглядел захламленный двор бывшей больницы. Вроде все тихо, даже давешние собаки куда-то подевались. Леня бесшумно спрыгнул на ту сторону, и тут же сзади послышался топот и сопение.
Собак было две. Впереди выступала совершенно огромная, лохматая псина неизвестной породы. То есть породы в ней, конечно, были, и очень много. Голова у пса была огромной, лапы – как четыре колонны, одно ухо торчало, второе висело, что придавало псу не слишком умный вид. Однако размеры впечатляли. Следом бежала собака поменьше, в ней явно прослеживалась дальняя родственница добермана. По тому, как аккуратно она ставила лапы и вообще двигалась с прирожденной грацией, Леня определил ее, как суку.