– Да я тоже с удовольствием здесь посижу, тем более у вас такой замечательный цветник!
От этой похвалы Надежда Васильевна зарделась, но, как всякая хозяйка, начала скромничать:
– Ой, что вы, в этом году разве цветы? И пионы вялые, видно, кто-то их ест, и дельфиниум хилый… вот видели бы вы, какие они были в прошлом году!
– Ну и сейчас замечательные!
– Так что там Коля опять натворил? – перешла Надежда Васильевна к волнующему вопросу.
– Про Колю ничего не могу вам сказать, я его даже не знаю. Я к вам приехал, чтобы поговорить о другом вашем ученике…
– О ком же?
– Он представился как Андрей Обвалов, но я не уверен, что это его настоящее имя.
С этими словами Леня достал из кармана фотографию пресловутого ДТП и показал ее Надежде Васильевне.
– Андрюши Обвалова больше нет… – вздохнула старая учительница. – Умер Андрюша в позапрошлом году… такая печальная история! Он вообще-то почти непьющий был, разве только по праздникам, а тут понадобилось Вере, жене его, сарай новый построить. И не то чтобы простой сарай, а новый теплый коровник. Андрюша сам по строительной части не очень, нанял мужиков из Запрягина, а запрягинские мужики пить очень здоровы. Денег они с Андрея запросили немного, вот он и согласился, а только они каждый день пили, и нужно им было, чтобы хозяин с ними непременно выпивал. Иначе, говорят, коровник твой стоять не будет, в первую же зиму развалится. Ну, Андрюша и стал с ними выпивать. И ради коровника, и вообще – не мог он перед мужиками в грязь лицом ударить. А запрягинские магазинную водку не уважают, говорят, только деньги зря переводить, а покупают самогонку у местных бабок. Первый день – ничего, второй день – ничего, а на третий день, видать, бабка продала им какой-то некачественный самогон. Один строитель оклемался, второй – ослеп, а третий не проснулся. И Андрюша тоже… такая печальная история! А ведь такой был мальчик хороший, способный! Помню, он в десятом классе целую главу из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» выучил… и вот ведь удивительно – как раз про пьянство…
– Значит, это не он… – вздохнул Маркиз, собираясь спрятать фотографию. – Значит, ошибка вышла…
– Конечно, не он! – проговорила старая учительница, удерживая снимок в руках. – Это не Андрюша, это Славик!
– Славик? – встрепенулся Маркиз. – Значит, это все же ваш ученик?
– Конечно, мой! Это Славик Воропаев.
На лице ее отразилось какое-то странное выражение – то ли гордость, то ли неодобрение.
Маркиз молчал, ожидая, когда Надежда Васильевна сама заговорит – он считал, что подталкивать ее не стоит.
– Странный он был мальчик, – проговорила она наконец. – Вроде и учился неплохо, и не драчун, но что-то в нем было сомнительное. Любил ребят друг с другом ссорить. Наговорит одному на другого, а потом наблюдает, что из этого выйдет. Правда, говорят, он потом большим человеком стал.