– Да, следуя за «лишенными света», мы встретились с «Невольниками».
– Как они относятся к «лишенным света»? Они их почитают?
– В некотором смысле. Они считают их избранными. Но их главная цель – вырвать у них признание. Для этого они без колебания их похищают, накачивают наркотиками, пытают. У них навязчивая идея: слово дьявола. Все средства хороши, чтобы расшифровать сказанное им.
– Что вы конкретно имеете в виду, говоря, что «Невольники» представляют собой одну из самых опасных сект?
Замошский поднял брови, показывая, что это очевидно:
– Вам же это продемонстрировали Мораз и Казвьель. «Невольники» вооружены, натренированы. Они убивают, насилуют, разрушают. Они дышат злом, как мы – воздухом. Порок – это их естественная биосистема. Они и сами себя мучают и уродуют. Садизм и мазохизм – это две стороны их формы существования.
– Откуда у вас такие точные сведения об этой секте?
– У нас есть свидетельства.
– Раскаявшихся?
– Среди них не бывает раскаявшихся. Только выжившие.
Я посмотрел на черные облака за иллюминатором. Барабанные перепонки просто лопались.
– Там, куда мы летим, есть «Невольники»? Я имею в виду: в Кракове?
– Да, к несчастью. Они появились совсем недавно, но в городе множатся различные факты, свидетельствующие об их присутствии. Нищие, подвергавшиеся пыткам, расчлененные, сожженные живыми. Животные, которых мучили, принося в жертву. Эти кровавые следы – их подпись.
– Знают ли они, что Манон в Кракове?
– Они здесь из-за нее, Матье. Несмотря на наши предосторожности, они ее нашли.
– Значит, они убеждены, что она «лишенная света»?
Замошский смотрел на огни, вспыхивающие под крылом самолета:
– Мы подлетаем.
– Ответьте мне: для «Невольников» Манон – «лишенная света»?
Его взгляд буравил меня, как зонд вечную мерзлоту:
– Они думают, что она – Антихрист собственной персоной. Что она вернулась из Тьмы, чтобы провозгласить пророчества дьявола.
В темноте вырисовывался Краков. Стены его домов были покрыты трещинами, дороги разбиты, полосы тумана окутывали башни и колокольни. Все, казалось, было готово к Вальпургиевой ночи. Не хватало только волков и ведьм. Я плыл в новом лимузине, как в призрачном корабле. Меня не покидало странное ощущение комфортабельного безразличия.
Автомобиль остановился у большого мрачного строения, граничащего с городским парком, поблизости от пешеходной зоны с узкими улочками. Нас ждали священники. Они взяли наш багаж, открыли ворота. Их белые воротнички перемещались в темноте, как блуждающие огоньки. Я последовал за ними.
Войдя в ворота, я различил внутренний двор с подстриженными деревьями, галереи с колоннами, черные своды. Начался подъем по наружным лестницам. Башмаки священников ужасно гремели. Было трудно отделаться от мысли о цитадели, принимающей подкрепление под покровом ночи.