Ровное спокойствие длилось долгие годы.
Ни малейшего влечения к женщинам.
Затем моя христианская гордость взяла верх. Снова я клялся в исключительной любви к Богу. Не было и речи о том, чтобы кому-то отдавать мое сердце и тело, ибо они принадлежали только Всевышнему. Я снова зашел в тупик.
У меня больше не было сил оставаться священником и не хватало смелости быть мужчиной.
На помощь пришла профессия полицейского. Работая в полиции нравов, я начал встречаться с проститутками – единственными, кто мог мне помочь. Любовь без любви – такова была моя участь. Облегчить тело, не затронув души. Мне пришлось выбрать именно это уродливое решение.
От первого раза у меня сохранилось пристрастие к черной коже. Я снова и снова приходил в клубы «Кер самба» и «У Руби». А еще я стал бывать в тайных франко-азиатских агентствах. Вьетнамки, китаянки, тайки…
Экзотика, незнакомые языки играли роль фильтров, дополнительных преград. Невозможно влюбиться в женщину, когда ты не можешь разобрать даже ее имени. Так я удовлетворял свои прихоти, требовал их исполнения от своих партнерш, пряча свое сердце под некой гнусной оболочкой. Вы получите мое тело, но не мою душу!
Но удовлетворение длилось недолго. Я отверг любовь, но она от меня не отказалась. Когда после мерзкого сеанса секса ко мне возвращалась ясность сознания, я погружался в еще более острую печаль. Этой ночью я тоже что-то упустил. И это «что-то» сидело занозой у меня в груди.
Быть может, меня защищала моя вера, экзотика, сама плоть, но отсутствие чего-то ощущалось все сильнее, становилось все мучительнее. Это было хуже всего. Я совершал святотатство. Я топтал любовь, и порочная, осмеянная, опошленная любовь мстила за себя, нанося мне глубокие незаживающие раны…
22 часа
После радиопередачи в библиотеке я удалился в свою келью, пропустив ужин и вечернюю молитву. В тридцать пять лет я уже испытывал безрассудный страх перед Манон, которая двумя улыбками повергла меня в полную растерянность. Своим появлением она разрушила всю мою стратегию защиты, хрупкую и иллюзорную.
Я решил вернуться к своему расследованию.
Не снимая плаща, дрожа от холода, я устроился за маленьким письменным столом, где – уступка современности – стоял простой ПК. В Интернете нашел сайты интересующих меня газет. На первой и четвертой страницах «Републик де Пирене» была помещена статья об обнаружении двух трупов около деревни Мирель в окрестностях Лурда. О докторе Пьере Бухольце отзывались как об одном из виднейших специалистов Лурда, а о снайпере-убийце Ришаре Моразе писали, что он выходец из Швейцарии, пятидесяти трех лет, часовщик. Затем автор говорил о двух загадках, которые предстоит решить следствию: кто убил Мораза и зачем швейцарский часовщик отправился за тысячу километров от дома, чтобы прикончить врача-пенсионера, специалиста по чудесам?