Вернулась Лора с подносом, на котором стояла стеклянная кофеварка, две фарфоровые чашки, сахарница и вазочка с печеньем. Казалось, она двигалась из последних сил. Ее длинное лицо, из-за серых кудряшек казавшееся еще у́же, было напряженным и усталым.
В тысячный раз я задал себе все тот же вопрос: почему Люк женился на этой невзрачной глуповатой женщине, подруге детства из его родного села? Она была медсестрой и разговаривала, с трудом подбирая слова. Мне вспомнилась сальность, которую Люк частенько отпускал в ее адрес: «только миссионерская поза, без вариантов». Стало гадко.
Она села на табурет напротив меня. Нас разделял только низенький столик. Я подумал: на что теперь будут жить Лора и девочки? Надо будет выяснить, какое пособие получают жены полицейских, покончивших с собой. Но сейчас был неподходящий момент для обсуждения материальных вопросов. После нескольких банальных фраз о состоянии Люка Лора заявила:
– Я устраиваю для Люка мессу.
– Что? Но ведь Люк не…
– Я не о том. Я подумала…
Она замялась. Медленно потерла ладони.
– Я хотела собрать всех его друзей. Чтобы все объединились. Чтобы это был общий порыв…
– Ты хочешь сказать – призыв к Богу?
Лора не была верующей – полная противоположность Люку. И мне не понравилась эта идея с призывом, обыкновенным сигналом SOS, направленным в Небеса. В наши дни о Боге вспоминают только по случаю знаменательных событий: крестин, женитьбы, похорон…
– Речь идет не только о религиозной стороне, – продолжала она. – Я много читала о коме. Считается, что окружение больного может сыграть положительную роль. Были случаи, когда люди выходили из комы только благодаря тому, что с ними разговаривали и окружали атмосферой любви.
– И что же?
– Я хотела бы собрать его друзей. Чтобы создать сгусток энергии, понимаешь? Силу, которую Люк мог бы почувствовать.
Прямо как в «New Age». Я сухо спросил:
– В какой церкви это будет происходить?
– Святой Бернадетты. Это в двух шагах отсюда. Люк обычно туда и ходил.
Я знал эту часовню, расположенную на проспекте Порт-де-Венсен. Что-то вроде полуподвального бункера. Сейчас ею управляла тамильская община. Несколько лет назад, когда я еще служил в Отделе по борьбе с проституцией и сутенерством, прежнем Отделе нравов, я молился там на рассвете после прочесывания кольцевых бульваров, наводненных проститутками. Я сказал:
– Глава прихода никогда на такое не согласится.
– Почему?
– После того что сделал Люк, это исключено.
Она с горечью усмехнулась:
– Опять ваши дурацкие принципы? Но ты же сам сказал: Люк еще не умер.
– Это ничего не меняет в его поступке.