– У тебя есть какие-нибудь подробности об убийстве Ларфауи? Где его подстрелили?
– У него. В его загородном доме в Олне-су-Буа 8 сентября около 23 часов.
– Пуля, оружие?
– Этого я из Дуду так и не вытянул. Но все очень походило на настоящую казнь. Сведение счетов или месть. В принципе, это мог сделать любой профи. – Фуко помолчал. – В том числе и полицейский.
– А что об этом думал сам Люк?
– Вот этого никто и не знает.
– А о поездках Люка в последнее время Дуду ничего не говорил?
– Нет.
– Кто судебный следователь по делу Ларфауи?
– Годье-Мартиг.
Скверно. Узколобый придурок с аккуратно подстриженными мыслями. От него никакой левой информации не добьешься. И тем более не удастся ознакомиться с досье.
– Иди-ка проспись, – подытожил я. – Завтра я поручу тебе кое-что еще.
Фуко расхохотался. Видно, допился до чертиков. Я отключил телефон. Не таких новостей я ждал. Быть не может, чтобы расправа над торговцем спиртным и наркотиками довела Люка до отчаяния.
Я повернулся к встроенному шкафу. Нижняя полка была в алфавитном порядке заставлена папками, помеченными, помимо литеры «Д», строчными буквами. Открыв первое досье, я понял: здесь собраны серийные убийцы. В этих папках были они все, из всех времен, со всех континентов. От Жиля де Рэ до Теда Банди, от Жозефа Ваше до Фрица Хаарманна, от Джека-потрошителя до Джеффри Дэймера. Я не стал просматривать эти материалы: большинство было мне известно, к тому же совсем не хотелось вновь вываляться в этой грязи. Да и разглядывать самый нижний ряд, по-видимому, посвященный порнографии и всем извращениям, какие только способна изобрести похоть, у меня не было никакого желания.
Я протер глаза и поднялся. Пора было приступать к большому шкафу. Открыв обе дверцы, я обнаружил новые архивы, все так же отмеченные литерой «Д». Но на этот раз кое-что изменилось: здесь была представлена обширная иконография дьявола. Его изображения во все времена.
Я вынул папки с левой стороны и разложил их на письменном столе. Первые в истории человечества демоны Древнего мира, порожденные шумерской и вавилонской традицией. Я задержался на главном из них – Пазузу, демоне ассирийского происхождения, насылавшем чуму.
В студенческие годы я изучал демонологию. Мне было знакомо это четырехкрылое чудище с головой летучей мыши и хвостом скорпиона. Он олицетворял злые ветры, те, что приносят недуги и увечья. Я всматривался в его вздернутую морду, торчащие как попало зубы. Он сам по себе веками вдохновлял дьявольскую традицию. И когда снимался выдающийся фильм о дьявольских кознях, такой, как «Изгоняющий дьявола» Уильяма Фредкина, – перед нами представал все тот же Пазузу, черный ангел четырех ветров, откопанный в песках Ирака.