– Вы в первый раз в Венеции?
– Да, – ответил Мак-Каррон. Он направился через вестибюль. – Зайдем сюда? – Он указал в сторону бара. В его голосе звучала вежливость.
– Хорошо, – сказал Том.
В баре было не много народа, но не оказалось ни одного свободного столика, который не стоял бы слишком близко к другим столикам. Неужели Мак-Каррон станет обвинять его в таком неудобном месте, преспокойно выкладывая на стол факт за фактом? Том сел на стул, который придвинул ему Мак-Каррон. Сам Мак-Каррон сел спиной к стене.
Подошел официант.
– Signori?
– Кофе, – сказал Мак-Каррон.
– Капучино, – сказал Том. – А вам капучино или эспрессо?
– Который из них с молоком? Капучино?
– Да.
– Тогда мне его.
Том сделал заказ.
Мак-Каррон смотрел на него, улыбаясь краешком губ. Том ожидал три или четыре начала: «Так это вы убили Ричарда, не так ли? С кольцами-то, выходит, сплоховали?» Или: «Расскажите о моторной лодке в Сан-Ремо, мистер Рипли, и поподробнее». Или просто, спокойно направив разговор в нужном направлении: «Где вы были пятнадцатого февраля, когда Ричард высадился в… Неаполе? Хорошо, а где вы тогда жили? Где вы жили в январе?.. Вы можете это доказать?»
Мак-Каррон, однако, ничего не говорил, а лишь разглядывал свои пухлые руки и слабо улыбался. Ему, наверное, кажется таким простым делом распутать этот клубок, думал Том, что и говорить о нем не хочется.
За соседним столиком четверо итальянцев громко смеялись и болтали, перебивая друг друга. Том хотел бы быть от них подальше, но он сидел не шелохнувшись.
Он весь сжался как пружина, но напряжение искало выхода. Потом он услышал свой собственный невероятно спокойный голос:
– У вас нашлось время поговорить с… Роверини, когда вы были в Риме?
И, едва задав этот вопрос, он понял, что хотел спросить именно это: он хотел узнать, слышал ли Мак-Каррон о лодке в Сан-Ремо.
– Нет, – ответил Мак-Каррон. – Меня ждала записка, что мистер Гринлиф будет сегодня в Риме, но я прилетел в Рим так рано, что решил застать его здесь – а заодно и побеседовать с вами. – Мак-Каррон заглянул в свои бумаги. – Что за человек Ричард? Как бы вы описали его как личность?
Значит, Мак-Каррон решил зайти с этой стороны? Том будет говорить, а он выискивать в его словах дополнительные ключи к разгадке? Или он просто нуждался в объективном мнении, которого не мог получить у родителей Дикки?
– Он хотел стать художником, – начал Том, – но знал, что хорошим художником он никогда не станет. Он пытался вести себя так, будто это ему все равно, будто он вполне счастлив и будто именно такую жизнь он и хотел вести в Европе. – Том облизнул пересохшие губы. – Но по-моему, жизнь повернулась к нему боком. Отец, как вы, наверное, знаете, не одобрял его поведения. Да и с Мардж Дикки попал в неприятную историю.