– Что вы имеете в виду?
– Мардж его любила, а он ее нет, и в то же время он так часто виделся с нею в Монджибелло, что она продолжала надеяться… – Том почувствовал себя увереннее, но сделал вид, что ему трудно даются слова. – Вообще-то, он никогда со мной на эту тему не говорил и о Мардж всегда отзывался хорошо. Она ему очень нравилась, но всем было понятно – да и Мардж тоже, – что он никогда на ней не женится. Но Мардж не отступалась. Вероятно, это главная причина, по которой Дикки покинул Монджибелло.
Мак-Каррон, так показалось Тому, слушал терпеливо и с сочувствием.
– Что вы хотите сказать, утверждая, что она не отступалась? Что она предпринимала?
Том подождал, пока официант поставил две чашки пенистого капучино и сунул счет под сахарницу.
– Мардж продолжала писать ему, хотела с ним увидеться и в то же время, я уверен, вела себя очень тактично и не вмешивалась в его жизнь, когда он хотел побыть один. Дикки рассказал мне об этом в Риме, когда я виделся с ним. Он говорил, что после убийства Майлза у него не было ни малейшего желания встречаться с Мардж и он боялся, что она приедет в Рим из Монджибелло, прослышав о всех тех бедах, которые с ним приключились.
– Почему, как вы думаете, он нервничал после убийства Майлза? – Мак-Каррон отхлебнул кофе, поморщился – оттого, что тот был то ли горячий, то ли крепкий, – и помешал его ложечкой.
Том объяснил. Они были близкими друзьями, и Фредди был убит через несколько минут после того, как покинул его дом.
– Как вы думаете, Ричард мог убить Фредди? – тихо спросил Мак-Каррон.
– Нет, не мог.
– Почему?
– Потому что у него не было для этого причины – мне, по крайней мере, она не известна.
– Обычно говорят так: такой-то на убийство не пойдет, – сказал Мак-Каррон. – А вы как считаете, Ричард мог бы пойти на убийство?
Том заколебался, искренне желая ответить честно.
– Никогда об этом не думал. Не знаю, что это за люди, которые готовы на убийство. Я видел, как он сердится…
– Когда?
Том описал два дня в Риме, когда Дикки, по его словам, рассердили и вывели из себя расспросы полицейских и он даже съехал с квартиры, чтобы не отвечать на телефонные звонки друзей и незнакомых людей. Том связал это с нараставшим недовольством Дикки, с крушением его надежд, потому что он не делал тех успехов в живописи, которых хотел. Он отозвался о Дикки как об упорном и гордом человеке, испытывавшем благоговейный страх перед своим отцом и потому готовым пренебречь его желаниями. Дикки, по мнению Тома, был странной личностью: он был щедр и к незнакомым людям, и к друзьям, но подвержен внезапным переменам настроения – от общительности до замкнутости. Подводя итог сказанному, Том назвал Дикки самым обыкновенным молодым человеком, которому приятно было считать себя неординарной личностью.