– Если ты сам можешь добраться до дому, то, может, я забегу ненадолго к Мардж? – спросил Дикки, когда они вышли на дорогу.
– Я чувствую себя отлично, – ответил Том.
– Вот и хорошо.
Отойдя на какое-то расстояние, Дикки обернулся и бросил через плечо:
– Не зайдешь ли на почту? А то я могу забыть.
Том кивнул. Он повернул к почте. Пришло два письма: Тому от отца Дикки и Дикки из Нью-Йорка от человека, которого Том не знал. Стоя в дверях, он распечатал письмо от мистера Гринлифа и бережно развернул лист бумаги с напечатанным на пишущей машинке текстом. В верхней части письма красовалась солидная шапка компании «Бурк—Гринлиф Уотеркрафт инкорпорейтед», выдержанная в бледно-зеленых тонах, со штурвалом посередине.
«10 ноября 19…
Дорогой Том!
Ввиду того, что ты живешь у Дикки уже больше месяца и что после твоего приезда он обнаруживает не больше желания возвратиться домой, чем раньше, я могу лишь сделать вывод, что тебе не удалось ничего сделать. Я понимаю, что ты с самыми лучшими намерениями сообщал о том, что он обдумывает возвращение, но, честно говоря, в его письме от 26 октября я не увидел на это и намека. По правде говоря, он исполнен еще большей решимости остаться там, где сейчас находится.
Мне бы хотелось, чтобы ты знал, что мы с женой отдаем должное предпринятым тобою усилиям в отношении нас и его. Однако ты можешь более не считать себя связанным со мной какими-либо обязательствами. Я полагаю, что предпринятые тобой в последний месяц хлопоты не доставили тебе чрезмерных неудобств, и искренне надеюсь, что эта поездка доставила тебе хоть какое-то удовольствие, несмотря на то что главная ее цель так и не была достигнута.
Прими наши благодарности.
Искренне твой,
Г. Р. Гринлиф».
Это был последний удар. Холодным тоном – еще более холодным, чем его обычная деловая холодность, потому что это было отстранение, в которое он вставил вежливую нотку благодарности, – мистер Гринлиф попросту от него отделался. Тому не удалось ничего сделать. «Я полагаю, что предпринятые тобой хлопоты не доставили тебе чрезмерных неудобств…» И с каким сарказмом сказано! Мистер Гринлиф даже не обмолвился о том, что будет рад снова увидеться с ним по возвращении в Америку.
Том машинально поднимался к дому. Он думал о том, что Дикки, наверное, рассказывает сейчас Мардж о Карло, с которым они встретились в баре, и о том, что потом случилось на дороге. Мардж, конечно же, скажет: «Дикки, почему ты от него не избавишься?» Может, ему следует вернуться и все объяснить им, заставить выслушать его? Том обернулся и посмотрел в сторону загадочного фасада дома Мардж, стоявшего на холме, на его пустые темные окна. Его джинсовая куртка намокла от дождя. Он поднял воротник и быстро зашагал вверх к дому Дикки. По крайней мере, с гордостью думал Том, он не пытался выудить у мистера Гринлифа еще денег, а ведь мог бы. Мог бы сделать это даже с помощью Дикки, если бы поговорил с ним, когда Дикки был в хорошем настроении. Да любой бы на это пошел, думал Том, любой, а он не стал этого делать, а это