– Что с тобой? – спросил Дикки, отрывая его руки от лица. – Может, этот парень что-то тебе дал?
– Нет.
– Ты уверен? А в стакан он тебе ничего не подсыпал?
– Нет.
На голову Тому упали первые капли дождя. Где-то далеко прогремел гром. Даже небеса настроены к нему враждебно.
– Я хочу умереть, – сказал он слабым голосом.
Дикки дернул его за руку. Том перешагнул через порог. Они оказались в небольшом баре напротив почты. Том слышал, как Дикки заказывает бренди, при этом он просил налить им итальянского бренди, потому что французское было ему не по нутру. Том выпил три рюмки сладковатого, как лекарство, напитка, который призван был вернуть его к тому, что, как он понимал умом, и называется реальностью: запах итальянских сигарет, которые курил Дикки, деревянная стойка бара, ощущение тяжести в животе, будто кто-то надавил кулаком на пупок, почти осязаемое предчувствие долгого крутого подъема к дому, отзывавшееся легкой болью в бедрах.
– Со мной все в порядке, – сказал Том тихим, низким голосом. – Не знаю, что со мной случилось. Наверное, жара дала о себе знать.
Он усмехнулся. Вот это и есть реальность – выставлять происходящее в смешном и нелепом виде, и это гораздо важнее всего того, что происходило с ним на протяжении пяти недель с того момента, когда он познакомился с Дикки…
Дикки ничего не сказал, лишь сунул сигарету в рот и, достав пару банкнот в сто лир из бумажника крокодиловой кожи, положил их на стойку бара. Том обиделся, что Дикки промолчал, обиделся как ребенок, вокруг которого все хлопотали, когда он был болен, но который все же ожидал после выздоровления услышать хотя бы одно ласковое слово. Но Дикки был безучастен. Он угостил Тома несколькими рюмками бренди так же равнодушно, как если бы встретил незнакомого человека без гроша, которому было нехорошо. Неожиданно Том подумал: «Дикки не хочет, чтобы я ехал в Кортину». Эта мысль уже не первый раз приходила ему в голову. В Кортину поедет Мардж. Когда Мардж с Дикки в последний раз были в Неаполе, они купили новый огромный термос для поездки в Кортину и даже не поинтересовались у него, нравится ли этот термос ему. Они просто медленно, шаг за шагом, отстраняли его от приготовлений к поездке. Тому казалось, что Дикки ждет, чтобы он уехал, прежде чем они отправятся в Кортину. Две недели назад Дикки говорил, что покажет ему лыжные трассы вокруг Кортины, отмеченные на его карте. Как-то вечером Дикки развернул карту, но Тому не сказал ни слова.
– Готов? – спросил Дикки.
Послушно, как собака, Том вышел вслед за ним из бара.