Когда все ее поздравили, вокруг столпились братья с ножницами в руках. Они поддразнивали ее, будто хотели обрезать ей все волосы, а Эстер отбивалась, хихикая и краснея. Затем последовало торжественное возложение прядей ее волос на алтарь богов, хранивших домашний очаг. Потом волосы Эстер положили в сосуд, где уже хранились пряди ее старших сестер, матери и бабушки.
Селена, которая пришла на праздник одна, потому что Меру вызвали принимать роды, хлопала в ладоши и улыбалась, распираемая завистью и горячим желанием оказаться на месте подруги. Жених Эстер тоже присутствовал на празднике, это был симпатичный молодой человек с плечами, прямыми, как стрелы, и глазами такими же зелеными, как трава весной.
Теперь Эстер стала взрослой и у нее появились обязанности женщины — прясть, ткать, ухаживать за домашним алтарем. Теперь, когда она шла по улице, край столы прикрывал ей лодыжки, а голова была стыдливо прикрыта паллой. Эстер с мужеством и достоинством оставила позади детство.
Шорох у двери заставил Селену обернуться. Но это был всего лишь ветер.
Селена понимала, что ее праздник облачения — больше формальность, обусловленная традициями, чем действительный переход из одной фазы жизни в другую. Так как она жила с матерью вдвоем и у нее не было ни отца, ни братьев, она уже в очень раннем возрасте начала выполнять взрослые обязанности, научилась прясть, ткать, наполнять маленький домашний ларчик Исиды, и, более того, она полола грядки с целебными травами, готовила лекарства и помогала матери с пациентами.
И все же это не преуменьшало значения праздника в глазах Селены. Уже многие годы мечтала она об этом дне, с тех пор, как маленькой девочкой побывала на подобном празднике, на который ее пригласили не потому, что были приглашены все дети из округи, а потому, что там была ее мать, Мера, а в их квартале все очень уважали египтянку-целительницу. На таких праздниках Селена всегда стояла одна, в стороне от всех остальных, и с завистью смотрела, как молодые женщины надевают такое желанное длинное платье и принимают поцелуй гордого отца.
— Селена, девочка! Пришел великий день!
Она резко повернулась. В дверях стояла толстая жена пекаря.
— Д-добро п-пожаловать, — выговорила Селена, захлопнула ящик с лекарствами и пошла навстречу гостье, — пожалуйста, вх-х…
Женщина вошла с раскаленного солнцем воздуха в прохладу дома и, прищурившись, осмотрелась.
— Где твоя мать?
— Выш-ш…
— Вышла?
Селена кивнула.
— В такой важный день? Куда же она пошла?
— З-за м-моей ц-цеп…
— За твоей цепочкой? Значит, она готова?