— Ты можешь подождать в атриуме. Мой раб позовет тебя, когда я закончу.
Но она покачала головой и осталась.
Он смерил ее беглым взглядом, полным удивления, и снова углубился в работу.
— Сначала мы должны установить, имеет ли место перелом.
Он говорил по-гречески, на языке образованных людей, который Селене редко приходилось слышать в своем квартале.
— А чтобы найти место перелома, нанесем здесь вот это…
Когда Андреас начал наносить на вскрытый череп густую черную мазь, Селена подошла поближе. С затаенным восторгом наблюдала она за движениями этого высокого стройного человека. Подождав немного, пока мазь впитается, Андреас снял остатки салфеткой.
— Вот, — сказал он и показал на черную линию на черепе, — здесь перелом. Видишь, как вдавлена там кость? Она давит на мозг. Если не устранить давление, он умрет.
Селена стояла, как зачарованная. Она уже много лет помогала матери ухаживать за больными и ранеными и за это время многое видела и многому научилась, но ей еще ни разу не доводилось присутствовать при такой операции.
Андреас взял инструмент, похожий на сверло, что-то подобное Селена и ее мать использовали, чтобы разжечь огонь.
— Малахус, — приказал он рабу, — подержи мне его, пожалуйста.
Изумленная Селена наблюдала за спокойными, уверенными движениями рук врача, который работал, прерываясь время от времени, чтобы Малахус мог промыть рану водой. Наконец Андреас выпустил инструмент из рук.
— Вот она, песчинка, которая могла его убить или парализовать на всю жизнь, — сказал он.
И Селена увидела ее. Зажатая между костью черепа и мозгом, как в гнезде, лежала песчинка — семя злого духа, попавшее в копыто осла. Девушка была поражена. Когда Мере приносили пациентов с подобными повреждениями, она обычно накладывала на рану компресс — кашицу из опия и хлеба, читала молитву, давала больному амулет и отправляла обратно. Большинство пациентов с подобными ранами умирали.
Селена напряженно ожидала — неужели она станет сейчас свидетельницей чуда?
Андреас взял инструмент, похожий на лопаточку, ввел его осторожно под череп и приподнял кость, давившую на мозг. Мужчина сразу же глубоко вздохнул, на его лице появился румянец, дыхание стало глубже.
Андреас сосредоточенно работал. Его лицо казалось суровым из-за глубокой складки, образовавшейся между сдвинутыми бровями.
Плотно сжатые губы, крупный нос с горбинкой, строгий овал, подчеркнутый темной бородкой, — во всем его облике чувствовалось необычайное напряжение. Про себя Селена решила, что ему, наверное, лет тридцать, хотя на висках Андреаса уже появилась первая седина.